она под утро, в пятом или шестом часу. Никто из участников и наблюдателей не мог припомнить, с чего всё начиналось. Конец всенепременно был в высшей степени дружелюбным. Несколько нетвёрдой, шатающейся походкой гости разбредались по домам.
– ОК, сейчас позвоню, – спокойно проговорил Кобелёк, доставая из кармана трубку.
– Здорово, Альбатрос! – послышалось у меня за спиной через несколько мгновений, когда мы спускались вниз по лестнице.
Безымянная встретила нашу вывалившуюся из подъезда компанию характерным для неё взглядом. За счёт скрещенных на груди рук его испепеляющий эффект многократно усиливался.
– Замечательно, ты успела переодеться, лифты нынче так долго ездят или пространство позади мусоропроводов расширили и превратили в раздевалки? – Помимо босоножек на Безымянной были аналогичного что и прежде цвета, но совершенно другого, куда более свободного и лёгкого фасона штаны. – Где ты прячешь свой гардероб?
Нарочито непонимающе Безымянная стала осматривать свои ноги. Кобелёк, увлечённый беседой по телефону, не слышал моих слов. Мимо Скота Безымянная пронеслась на выход тем же манером, что не так давно мимо меня на вход, естественно он не успел обратить внимание на то, в чём она была одета.
– Я поеду впереди, – властно констатировала Безымянная по приближении к машине.
– Договорились, тогда треки переключать тоже будешь ты. Смотри, не позволяй Скоту притрагиваться к музыке, – Безымянная посмотрела на Скота взглядом убийцы, внимательно изучающего метрику будущей жертвы.
Через несколько минут в салон прилетел Альбатрос, покуда он совершал посадку на заднее сидение, Кобелёк успел совершить набег за всем ему необходимым. Альбатрос плюхнулся посередине, я сидел позади Безымянной, а Кобелёк за спиной водителя соответственно. Странности продолжились.
– Я вам сейчас такую композицию поставлю, – сказал Скот, его левая рука потянулась к кнопке смены музыкальной дорожки, но тут неожиданно для всех Безымянная с такой силой огрела её ударом своей пятерни сверху вниз, что с ускорением полетевшая ко дну салона конечность увлекла за собой всё тело. Правая рука, находившаяся на руле, дёрнулась вслед за корпусом влево.
– Ай, больно же! – голос Скота был переполнен нотами удивления.
– Всегда мечтал так сделать, – безжалостно сказал я, пока машину лихорадило то вправо, то влево.
– Ух как хорошо ты его, – засмеялся Кобелёк, пытаясь не пролить начатый напиток.
– Блин, знаешь, как болит? Попроси её тебя так же стукнуть, – возмущался Скот.
– Да ладно тебе, не бубни, следи за дорогой, – успокаивал Кобелёк.
– Дай сюда, – скомандовала Безымянная, сгребая при этих словах ушибленную руку Скота. Повертев и пощупав её несколько секунд, она заключила, – не переживай,
