подняться и подбежать к лестнице. По металлическим ржавым ступеням мои шаги звучат так громко. Дождь льет, перебивая шум реки. Непроницаемой стеной выливается на нагревшуюся за день землю. Пар поднимается от раскаленного асфальта. Дымка клубится над темной рекой. Я добегаю до последней ступени. Изрядно промокла. В надежде тяну на себя дверную ручку. Ничего. Дверь еле заметно дернулась, но не открылась. Я сильнее наклоняю ручку вниз. Тяну изо всех сил. Раз-второй-третий. И дверь поддается. Открывается. На меня из тьмы вырывается затхлый запах пыли, бетона и тухлой речной воды. Пленяет меня и затягивает внутрь. Дверь с лязгом и скрипом закрывается за моей спиной, оставляя меня в полной темноте.
Моей ноги касается что-то. Я отхожу на шаг и прижимаюсь к стене. Ничего не видно. Но тут блеснула молния, подсветив сквозь окна небольшое помещение. Собака, оказывается, забежала со мной и теперь принюхивалась, изучая новое для себя место. Помещение было абсолютно пустое, если не учитывать старый красный диван, из которого выглядывало несколько пружин. Голые серые стены окружали со всех сторон. Снова воцарилась тьма. Раздался гром, от которого затряслись стекла. Я отлипла от стены и сделала несколько неуверенных шагов вперед. Собака была рядом. Лизнула мою руку. Хоть я и знала, что это она, но стало как-то не по себе. Что-то мокрое и шершавое касается твоей руки в темноте неизвестного места. Это заставляет остановиться и перевести дыхание. Сказать мысленно себе, что все нормально, все хорошо.
Я дошла до дивана, который стоял посреди этой комнаты. В темноте врезалась в него ногой и отбила голень. Охая и ахая, кое-как все же села на диван. Он издал противный скрип и продавился. Я не хотела думать о том, что до меня он успел повидать. Кто спал на нем, сидел и вообще что делал. От него исходил весьма неприятный запах, а коснувшись подлокотника, я ощутила что-то липкое и мерзкое.
– Фу, какая гадость!
Мои слова громко прозвучали в стенах.
– Э-ге-гей! – Крикнула я, чтобы послушать, как эхо звонко тревожит мрак.
Собка уже лежала рядом у моих ног.
Надо сказать, что теперь моя ночевка на том вокзале не казалось такой уж ужасной. Было по крайне мере сухо и тепло. Да и провела я там всего пару часов. Здесь же мне было холодно и сыро. Одежда прилипла к телу. А сознание рисовало странные образы, притаившиеся в темноте. Смотрят на меня, ждут, когда я закрою глаза. Но здравая часть сознания рассуждала более логично – здесь никого нет и быть не может. Молнии время от времени озаряли тьму, и я успевала осмотреться. Никого. Только я и собака. И мои мысли. В такие моменты все сильнее обуревает желание вернуться обратно. Пульсирует внутри, жжет. Хочется бросить и бежать домой, обгоняя даже ветер. Но я сильная! Это моя жизнь, мое путешествие и нельзя останавливаться на полпути. Все в моих руках. Молнии продолжают сверкать за окном. Ветер завывает вместе с громом. Собака во сне подергивает лапой. А моя голова тяжелеет, глаза закрываются, мысли разлетаются по углам, и я засыпаю.
