Генри молчал.
– Ты хочешь сказать, Генри, что никаких шуточек в мой адрес не будет?
– Для шуток больше нет поводов.
– Потому что ты мне не веришь?
– Нет, я тебе верю. Кажется, теперь я должен верить тебе.
– Почему же?
– Потому что я теперь буду следить за тем, чтобы ты сдержал свое слово.
– Как это?
– Боги на твоей стороне, братишка.
– Что ты, черт побери, хочешь сказать?
Генри кивнул в сторону входной двери:
– Угадай, кто сейчас вошел в зал?
Ричард стоял на пороге рядом с Джулией, которая, вытянув шею, пыталась высмотреть свободное местечко.
– Я даже представить себе не мог, что здесь так много народа, – прокричал Ричард, стараясь перекрыть шум, царивший в зале. – Вы точно хотите остаться в этом баре?
– Пойдемте! Здесь очень мило, вот увидите.
По этому поводу Ричард испытывал некоторые сомнения. Место, в которое привела его Джулия, показалось ему прибежищем тех, кто пытается решить свои жизненные проблемы при помощи алкоголя.
Музыканты на сцене принялись исполнять новую песню, и народ на танцполе зашевелился – кто-то начал танцевать, другие направились к выходу или к барной стойке.
– Давайте что-нибудь выпьем, – предложил Ричард, – а потом поищем местечко, где можно сесть.
Джулия согласно кивнула:
– Конечно. Пробирайтесь вперед. Бар прямо перед вами.
Протискиваясь через толпу, он предложил Джулии руку. Та без колебаний приняла ее.
– Так, значит, это он? – спросила Эмма.
Тридцативосьмилетняя жена Генри была блондинкой с зелеными глазами и обладала таким неотразимым обаянием, что отсутствие классической красоты не имело значения. Невысокого роста, круглолицая, Эмма постоянно и без всякого успеха испытывала самые разные диеты, хотя ни ее муж, ни его брат не имели представления, зачем она это делает. Окружающие – и взрослые, и дети – любили Эмму.
Что касается Генри, то он обожал ее. Он считал, что женитьба на Эмме была для него просто подарком судьбы. Супруги прекрасно относились друг к другу, и, как они часто заявляли, у них совсем не оставалось времени для споров и ссор. Как и муж, Эмма отличалась острым язычком и имела обыкновение беззлобно подтрунивать над ближними. А какой она становится, пропустив пару рюмочек! Тогда берегись, подумал Майк. Подколкам не будет конца.
Майк понимал, что в данный момент, к сожалению, являет собой прекрасный объект для насмешек.
– Да, это он, – кивнул Генри.
Эмма продолжала откровенно рассматривать Ричарда.
– В нем что-то чувствуется, верно?
– Мейбл назвала его… э-э… сексуальным, – сказал Генри.
Эмма подняла палец с таким видом, будто Генри изрек истину.
– Да, сексуальный. Очень сексуальный. В нем есть какая-то странноватая, непонятная красота.
Майк
