нормальным голосом. Это была Хейя.
– Извини, что звоню на домашний. Могу я завтра взять выходной? И извини, что не предупредила заранее.
Объяснять причину она не стала – в этом вся Хейя. Мне продолжать разговор не хотелось, и я не стала расспрашивать.
– Можешь и домой звонить, ничего страшного. Ты свои материалы к пятнице закончишь?
– Да.
– Тогда бери выходной. Увидимся в пятницу.
Я положила трубку. В дверях стоял Маркус. Почему он смотрел так пристально? Проверял, закончилась ли моя истерика, чтобы войти на кухню? Он подошел к столу и поднял осколки кувшинчика – тот разбился на три части.
– Я могу склеить. Он ведь тебе очень нравится.
– Сможешь? – Я шмыгнула носом.
– Да, края ровные. Будет как новый.
– Спасибо.
Маркус аккуратно завернул осколки в бумажное полотенце.
– Нужно чего-нибудь поесть, – сказал он.
Тут заплакал Билли, и я поднялась.
– Пиццу будешь? Я очень устала.
Когда я вернулась на кухню, Маркус вынимал из морозилки куски рыбного филе.
– Нам нужно поесть как следует, – заявил он.
– Ладно, я приготовлю. Только Билли переодену и поставлю их в духовку. Иди, работай.
Когда мы познакомились, я сразу подумала, что Маркус сильный и уверенный в себе. Как он сокрушил оппонента на той конференции в Ньюкасле! И он очень прямой человек. С ним я наконец-то почувствовала себя как за каменной стеной. Маркус – порядочный, но притом практичный и не дает себя в обиду. Однако у его силы есть обратная сторона. Он неподатлив и самоутверждается, отгораживаясь от других. От меня он тоже начал отгораживаться. Я-то вижу: было в его жизни какое-то несчастье. И если бы он позволил мне прикоснуться к своему больному месту, мы опять бы сблизились, как тогда, в начале моей беременности.
Я зашла с Билли на руках в ванную. Там у нас всегда холодно, потому что на стенах плитка, а пол паркетный – ковриков в ванной я не признаю. Захватив одежду и подстилку, я переодела его на кухне. Билли недавно обнаружил, что можно засовывать в рот палец ноги, и проделал это сейчас, рассмешив меня.
Духовка старая и разогревается целую вечность. Опять я опоздаю с ужином.
Я стала складывать в стиральную машину одежду, и тут зазвонил телефон: Фрэн, няня.
– Извини, Кэти, я завтра не смогу прийти. Весь день мне сегодня плохо, а к вечеру вообще стало паршиво. Подцепила какой-то вирус.
– О господи, вот бедняжка…
– Ты уж извини. У меня есть подруга, Лиза. Она иногда подрабатывает няней. Дать тебе ее номер? Может, она согласится.
Следующие два часа я пыталась дозвониться до Лизы, а в промежутках готовила рыбу и ужинала вместе с Маркусом. В половине одиннадцатого я сдалась.
– Придется завтра работать дома. Филип будет не в восторге,
