твой отец замечал, во что я одета – в шелка или в мешковину. Он любит меня такой, какая я есть. Но я всегда хотела для него всего самого лучшего.
Ровена знала, что это правда. Но, имея четырех детей, ни доктор, ни его жена не могли позволить себе самого лучшего. Вместо шелковых рубашек для отца всегда покупали сапоги для Марка, чулочки для Гермионы или платьица для Лотти.
Сколько помнила себя Ровена, семье доктора всегда приходилось считать каждый пенс, чтобы обеспечить себя одеждой и питанием.
Иногда Ровену возмущал тот факт, что ее отец, слишком преданный своей профессии, был счастлив, что имеет возможность помогать людям, и даже не задумывался над тем, сколько лишений приходится терпеть его семье.
– Ты помнишь, – спросила Ровена отца примерно неделю назад, – что фермер Босток еще не уплатил тебе за операцию на руке, которую ты сделал ему год назад?
– Бостоки переживают тяжелые времена, – ответил отец. – Они расплатятся, когда смогут.
– А на что будем жить мы, если никто не будет платить тебе долги? – сердито поинтересовалась Ровена.
Но отец словно не слышал ее упреков, к тому же Ровена знала, что, если даже фермер Босток или кто-нибудь еще из пациентов доктора наконец расплатится с ним, деньги эти наверняка пойдут на молоко для какого-нибудь больного ребенка или на лекарство для инвалида, который не может позволить себе купить его сам.
«Я добьюсь, чтобы этот пациент нам заплатил, добьюсь во что бы то ни стало», – пообещала себе Ровена, подходя с рубашкой к двери комнаты, куда поместили незнакомца. Девушка постучала и осталась ждать.
Она вовсе не была стеснительной или слабонервной, вовсе не боялась увидеть, как раздевают мужчину. Ровена часто помогала отцу в подобных случаях, когда никто больше не мог этим заняться.
Но она знала, что Эйб и другие местные арендаторы придут в ужас при одной мысли о том, что девушка может увидеть обнаженного джентльмена до того, как его накроют одеялом.
Поэтому Ровена просто передала через дверь ночную рубашку и отправилась вниз, чтобы приготовить теплую воду, полотенца и бинты.
– У нас наверху джентльмен, который пострадал при столкновении экипажей, – сообщила она миссис Хансон, колдовавшей в кухне над видавшей виды плитой.
– Что вы сказали, мисс Ровена? – переспросила пожилая кухарка.
Последнее время ей все приходилось повторять дважды – миссис Хансон даже не считала нужным прислушиваться, зная свой недостаток.
– Пациент, да? – уточнила миссис Хансон, когда Ровена снова повторила фразу.
Кухарка была явно недовольна – появление пациента в доме означало, что у нее прибавится работы, и Ровена постаралась ее успокоить:
– Он, похоже, богат, так что вряд ли останется здесь надолго. Когда папа окажет несчастному первую помощь, за ним наверняка пришлют экипаж, так что не стоит беспокоиться.
– Как будто в этом доме без него недостаточно
