от ужаса. Пойми, я не хочу детей. Я их никогда не хотела и никогда не захочу. Я всегда так осторожничала. И вдруг… это катастрофа.
– Думаю, тебе нужно было бы советоваться не со мной, а с Филипом, – говорю я и мысленно отчитываю себя за свою прямолинейность.
– За каким чертом мне с ним советоваться?
– Потому что… ко мне это не имеет никакого отношения. Это ребенок Филипа.
– Нет, я так не думаю… В общем, я сомневаюсь.
Мне стыдно, но, услышав об этом, я мысленно вздыхаю с облечением. С громадным облегчением. Это не его ребенок. Возможно, не его. Ну и прекрасно! Значит, ребенок от кого-то другого. Тогда возникает сразу два вопроса. Чей это ребенок? Неужели она…
Храбростью я не отличаюсь и стараюсь всячески избегать любых конфликтов. Поэтому сижу молча, не зная, какие слова говорить дрожащей Дженне. Я не в состоянии думать о Филипе… Мне кажется, уж кто-кто, но он ни за что не потерпит двуличности. Бедняжка Дженна. И представить не могу, каково ей сейчас. Наверное, для нее это действительно катастрофа.
Но надо отдать ей должное: она очень, очень мила. Пожалуй, даже красива. Я, как и многие другие, включая Филипа, не могу остаться равнодушной к красоте. К ней тянешься, не видя последствий. И винить Филипа я тоже не могу, поскольку… ситуация вполне понятная. Он не монах и не обязан жить аскетической жизнью. Меня интимная сторона его жизни вообще не касается. Я всего лишь служащая в его магазине. Вряд ли Филипу пришло бы в голову назвать меня хотя бы своей приятельницей.
Дженна вздыхает и ставит пустой стакан на столик:
– Что ты думаешь по этому поводу?
– Почти ничего.
В критические моменты помощница из меня никакая, и сейчас как раз такой момент.
Кризис.
Дженна падает на диван и плачет, наверное, целую минуту. Потом шумно сморкается в бумажный платок. Я придвигаюсь к ней поближе, и она кладет голову мне на плечо.
Я стучу ей по коленке, глажу ее спину:
– Дженна, ты не переживай. Все будет хорошо.
Есть клиника. Одна ее подруга… Так, Дженна нашла клинику. Завтра она туда пойдет и сделает аборт. Проблема будет решена. Филип ни о чем не узнает. Слава богу, завтра он опять поедет на книжную ярмарку. Он и не должен знать о подобных вещах. Никогда. Дженна его любит. По-настоящему. Она допустила оплошность. («Роберта, а кто не ошибается?») Встретила своего бывшего парня, тот признался, что помнит ее до сих пор и что она разбила ему сердце. Уговаривал ее вернуться… Ей в тот момент стало его жалко. Глупо, конечно.
– А ты когда-нибудь делала аборт? – спрашивает она.
– Нет, – почти сразу отвечаю я.
– Я не хочу идти туда одна. В смысле в клинику.
– Понимаю.
– Ты пойдешь со мной? Ну пожалуйста.
– Конечно пойду.
– Мне больше некого попросить. Совсем некого.
– Не волнуйся, я пойду с тобой.
– Не
