только через десять дней.
Довольно часто бывает, что Дитя перемирия, прибывшее в обитель, некоторое время обучают приватно, прежде чем присоединить к когорте, но Элиан не выходил к нам дольше, чем кто-либо на моей памяти. А потом, в один прекрасный день…
Мы убирали молодую картошку. Хан и я вилами выкапывали кусты, а остальные собирали клубни и складывали на решето. Я подняла голову, сморгнуть пот с глаз, и увидела, как вниз по склону к нам идет Элиан.
У меня перехватило дыхание. С Элианом шел надзиратель.
Надзирателя вообще редко увидишь на улице, а этот был особенно специфичен. Школа кишит надзирателями разнообразных видов, но по большей части они выглядят как переросшие пауки-сенокосцы – ростом по колено, тощие и проворные. Надзиратель Элиана был мощным, как скорпион, высотой мне по пояс, а суставчатые лапы легко преодолевали вскопанные участки земли и грядки.
На краю борозды, оставшейся после выкопанной картошки, Элиан и эта штука остановились.
Элиан метнул к надзирателю нервный взгляд, удостоил собравшихся подобием кривой улыбки и сказал:
– Привет. Я Спартак, и я пришел, чтобы возглавить восстание рабов и повести вас против несправедливой систе…
Надсмотрщик прикоснулся к животу Элиана, и «Спартак» с криком рухнул на землю.
Если быть точным, он издал всего один крик. Но такой громкий и такой… Не могу даже описать его. Подобный звук мог бы издать человек, если бы его превратили в зверя. В этом крике не было ни человеческого достоинства, ни отпечатка цивилизации. Такие звуки нам, Детям перемирия, редко доводилось слышать, и по всему саду сразу вскинулись белые фигуры, словно кто-то вспугнул стадо.
Небывалый – вот каков был этот звук. Неведомый. Мы здесь не кричим.
Не вслух, по крайней мере.
Элиан сложился пополам, уткнувшись головой в горку грязной картошки. Надзиратель-скорпион сделал в его сто рону два деликатных шажка. Элиан вздрогнул, приподнялся на одной руке. Но локоть подогнулся, и он растянулся на земле.
У меня сжалось сердце, и я наклонилась помочь – но как только я двинулась, надзиратель выпрямился, едва слышно пощелкивая сочленениями. Я замерла. Его радужная оболочка задвигалась вперед-назад. Чего он от меня ожидал? Требовалось, чтобы я оставила Элиана? Или чтобы помогла ему? Я застыла, как кролик перед удавом, положив руку на вздрагивающее плечо Элиана. Голова надзирателя вращалась, как башня танка, фиксируя положение присутствующих.
Ближе всех ко мне и Элиану стояли Тэнди и Грего, но они были парализованы страхом. Тэнди словно превратили в дерево. Искусственные глаза Грего совсем почернели. Сканирующий луч надзирателя проходил по ним, но они даже не двигались.
Надзиратель остановился на Да Ся. И она, умница, сложила ладони и поклонилась ему. Затем шагнула вперед и присела у другого бока Элиана. Мы вдвоем приподняли его, каждая придерживая ему плечо, и помогли сесть, а затем встать. Ему и правда обстригли волосы, обрили по самый скальп. Я была так близко, что видела колючий ежик на голове, видела, как у Элиана судорожно двигается горло.
Покачиваясь,
