под охраной, однако в частном владении, и это немного осложняет ситуацию. – Тон Кристофа стал настойчивее. – Эльма, вы выглядите сообразительной девушкой. Я сейчас рассказываю это вам потому, что вас, кажется, искренне заинтересовала судьба нашего замка. Не хотелось бы, чтобы эти печальные факты стали достоянием общественности, поэтому дайте мне обещание, что разговор останется между нами.
– Разумеется, – пробормотала Эльма, пытаясь переварить высказывание о «сообразительной девушке». Что Кристоф имел в виду? Прозвучало не очень приятно.
Эльме хотелось, чтобы он увидел в ней не милую девочку-гида, а женщину. Просто женщину. Вот как. И профессионала, разумеется, но женщину – в первую очередь.
– Что ж, хорошо. – Кристоф заглянул в свою чашку, увидел, что та пуста, но кофе доливать не стал, а взял стакан с соком. – Адлертрененштайн переживал разные времена – и плохие, и хорошие. Бывало, что при моих предках владения процветали. В двадцатом веке все пришло в упадок. Мировые войны, общая политическая нестабильность… Вы понимаете. К сожалению, дела в нашей семье шли не лучшим образом. И я, вступив во владение замком, обнаружил, что на его полноценный ремонт не хватает средств. Рассмотрел различные варианты, и самым приемлемым оказался вот этот.
– Но ведь есть и плюсы. – Эльма старалась говорить очень осторожно, чтобы не разозлить графа. – Во-первых, вы достигнете нужного результата. Можно привлечь какой-нибудь местный фонд, пригласить спонсоров, устраивать культурные мероприятия… Люди познакомятся с историей замка, и это прекрасно! Во-вторых…
– Вы все-таки не понимаете, – произнес Кристоф с досадой. – Это дом. Дом, в котором живут. И здесь не нужны посторонние. Даже с благими намерениями.
Это прозвучало обидно. Эльма вытерла салфеткой губы и встала.
– С вашего позволения, я пойду, поищу Экберта и не стану больше отнимать ваше время.
Кристоф промолчал, и ей ничего не оставалось, как развернуться и уйти. Какой же все-таки этот граф надменный наглец! Считает себя выше всех и думает, что его мнение – единственно верное. Да, ему неприятно, что приходится так поступать, но ведь если семейное благополучие дало трещину, хороши почти все средства? Или Эльма ничего не понимает в тонких чувствах аристократов? Скорее всего.
Ну и ладно. Она займется делом, которое любит и умеет делать, а Кристоф пусть замыкается в своей обиде на все прогрессивное человечество и сидит за завтраком один.
Эльма взяла в своей комнате любимый толстый блокнот и спустилась на первый этаж, разыскивая дворецкого. Того нигде не было видно, зато откуда-то слышались голоса. Эльма пошла на звук, свернула в коридорчик, где еще не ходила, и оказалась на кухне.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив
