плечами пожимаешь! – продолжала Джайна. – Неужто тебе самой неинтересно – кто ты? Или ты веришь сказочкам моей мамы?!
– Я не знаю чему верить, – отозвалась тихо Мара. – В моей истории много странного. Но больше всего меня злит, что я не помню ни маму, ни отца. Какими они были? Как мы жили? И… как они погибли? Не думаю, что тётя Мирна лжёт мне, но всё-таки многое неясно.
– И мне неясно! – подтвердила Джайна. – Знаешь, Мара, я тебя очень люблю! Ты мне как сестра! Но ты – не она!!! И я скажу тебе почему! Во-первых, до того дня, как Кали привёз тебя, мама никогда не говорила, что у неё есть сестра и племянница. А уж если вы жили неподалёку, что мешало нам ездить друг к другу в гости? Знаешь, Кали тогда напугал её. Помню, он явился среди ночи, и вид у него был такой, словно он только что вернулся с поля боя, или вырвался из лап целой стаи голодной и свирепой нечисти. Он позвал маму и отца на улицу, чтобы я не слышала их разговоров. Но я видела, какими испуганными стали лица моих родителей, когда он рассказал им о тебе. А потом он принёс тебя в дом, завернутую в обгорелый плащ и бледную, словно мертвую. Ещё на тебе была ночная рубашка, очень красивая, хоть и грязная и тоже прожженная местами. Шелковая, с красивой вышивкой, очень дорогая, наверное… Такие носят только знатные богатейки. Мама не позволила мне оставить её, а сожгла в тот же вечер. Это моя-то мама, которая каждую кроху бережет! Да и как Кали оказался в этой вашей никому не известной деревне, ведь он служил в столице, в Джалисоне. И вот там-то как раз и был пожар! Так что сдаётся мне, ты жила в столице, Мара.
– Может и так, – согласилась Мара.
– Да, точно! – настаивала Джайна. – И имя у тебя похожее: Джалина – «королевская роза»! Ну, скажи, кому в деревне придёт в голову назвать девочку «королевской розой»?
– Почему нет?! – возразила Мара. – Тебя тоже звать Джайна – «цвет розы»!
– Это не то! – не унималась рыжая девчонка. – Меня так назвали, потому что голова у меня была красной, как роза, едва я только на свет появилась. И ещё! Откуда у тебя этот знак на груди?
Мара поглядела на след от ожога. Он ярко выделялся на белой коже.
– Странный ожог в виде розы, а роза – символ Джалисона. Да и твоя манера говорить, повадки и все эти эльфийские предания, легенды, откуда всё это?
– Не знаю, – призналась Мара. – Я и сама над этим думала ни раз. Но зачем тёте Мирне лгать мне? И в чём именно она лжёт? Может, мои родители живы?
– Ну, это я не ведаю, – сказала Джайна, – только помышляю так, что мама чего-то жуть как опасается. Вернее, кого-то… Думаю я, с родителями твоими беда стряслась. И она боится, что это случится и с тобой. Ты знаешь, сказывают, там, в Джалисоне все погибли, даже король и его жена, и принцесса Вильсения, почти никто не выжил, а уцелевших схватили слуги Катараса и увезли в темницы Каран Гелана.
– Значит, она боится слуг Катараса, – заключила
