проведя пальцами по ее гладким изгибам, я ощутила, как меня охватывает странное спокойствие. Кто мог изготовить такую вещь? – спрашивала я себя.
– Что это ты делаешь?
Я в ужасе обернулась и увидела в дверном проеме Миллисент. Я поспешно присела в неуклюжем реверансе, хотя мои ноги подкашивались от страха.
– Решила поживиться тем, что тебе приглянулось? – отрывисто поинтересовалась она.
– Нет, – начала защищаться я. – Я заблудилась и только что вошла…
– Что у тебя в руке? – оборвала меня Миллисент, указывая на мой сжатый кулак.
Она разжала стиснутые пальцы и изумленно уставилась на зеленую статуэтку у меня на ладони. Прищурившись, она пристально посмотрела на меня, а затем снова перевела взгляд на странную крошечную женщину. От страха меня даже затошнило. Если бы Миллисент склонилась к мнению, что я воровка, меня с позором выгнали бы из замка. Мои оправдания никто и слушать бы не стал.
В отчаянной попытке избежать подобной участи я упала на колени.
– Прошу вас, мадам, я всего лишь восхищалась ею. Я никогда не видела ничего подобного.
– В этом я не сомневаюсь, – ворчливо отозвалась Миллисент.
Я протянула ей фигурку и вложила в ее ладони. При виде моей покорности и явного огорчения Миллисент, видимо, смягчилась, потому что она фыркнула и сделала мне знак подняться с коленей.
– Моя пелерина, – коротко бросила она.
Накидка из богатого зеленого бархата была небрежно брошена на кровать. Я ее подняла, и ткань расправилась у меня в руках. Края пелерины были вышиты узором из перемежающихся бриллиантов и звезд. Я мгновенно узнала рисунок, который мама старательно вышила на лифе моего воскресного платья. Я увидела такие типичные для ее работы крошечные диагональные стежки. С момента своего появления в замке я тщетно повсюду искала ее следы. И вот они оказались у меня в руках. Мои пальцы замерли на стежках, ощупывая вышитый много лет назад узор. На лице Миллисент отразилось раздражение, и я поспешила расправить пелерину над ее плечами. Но на меня нахлынула волна такого неодолимого горя, что мне не удалось подавить вырвавшиеся из горла рыдания. Миллисент резко обернулась ко мне и в удивлении уставилась на мое страдальчески исказившееся лицо.
– Простите, – пробормотала я. – Эта накидка так похожа на работу моей мамы. Моей покойной мамы.
– Ты, наверное, ошибаешься. Ее изготовила одна из работавших в замке швей.
– Мэйрин? – тихо спросила я.
Это имя застало ее врасплох. Затем растерянность сменилась пониманием, и она протянула ко мне руку, пальцами приподняв мой подбородок. Она всматривалась в мое лицо, и мне казалось, что она видит меня насквозь. Форма служанки
