поднимали над сценой с целью исхода из самого по себе неразрешимого конфликта. Напротив, разум – это Бог в машине. Последняя становится основанием господствующего способа общественного производства, во-первых, лишь как система машин – индустрия, определяющая облик производительных сил общества, во-вторых, как свободное, экстерриториальное и динамичное движение капитала и рабочей силы, в-третьих, как модель самого человека. Для разума того времени человек – это вполне доступный регуляции и совершенствованию «человек-машина» (П. Гольбах). Машина, таким образом, становится новой религией активизма человека во всех сферах. Бурный ренессанс переживало античное techne – одновременно техника и искусство ее создания и совершенствования. Теперь у этого фаустовского порыва было прочное технологическое основание. «Развитие машин становится само по себе промышленным perpetuum mobile – вечным двигателем», – отмечал К. Маркс [222, с. 414].
Машина – принципиальная возможность массового производства, и для его расширенного воспроизводства она потребовала, с одной стороны, свободного капитала, с другой – освобожденного от пут личной зависимости наемного труда. Это и есть двуединая предпосылка капиталистического производства. Вначале возникшее как один из укладов феодального общества, оно становится господствующим способом производства благодаря системе машин – индустрии и свободному движению капитала и рабочей силы. Именно таковым было назначение буржуазных революций – «завоевать свободную арену для движения, уничтожить многочисленные пережитки феодализма и абсолютизма» [229, с. 243]. Как заметил Ж. Жорес, первым событием политической революции во Франции был не штурм Бастилии в 1789 г., а изобретение машины Аркрайта в 1768 г.
Цель была достигнута в органическом синтезе политической и промышленной революций, который обусловил господство индустриального способа производства. Эта революция – полный переворот не только в материальном смысле, но и в производстве общественного богатства, в центре которого стоит homo industrialis – человек с новыми способностями и потребностями. Для него, по М. Волошину, «Материя явилась бесконечной, / Единосущной в разных естествах, / Стал Промысел / Всемирным тяготеньем… / Исчисленный Лапласом и Ньютоном, / Мир стал тончайшим синтезом колес, / Эллипсов, сфер, парабол – / Механизмом, / Себя заведшим раз и навсегда / По правилам закона сохраненья // Материи и Силы» [74, с. 292].
Деятельность индустриального человека основана на трех основных принципах – рационализм, редукционизм и эволюционизм. Homo rationalis индустриального Модерна и его основной, сформулированный М. Вебером принцип целе-рациональности, – это не античный человек, для которого Разум был космическим и фатальным, и тем более – не средневековый человек, для которого истины рационального разума были слугами Божественной, иррациональной Истины. Новая картина мира обосновала реальную и самодостаточную возможность рационального познания естественных законов
