выбора». Казалось, что, изучив опыт 1920-х годов и соединив Госплан с червонцем (т. е. административную директиву с твердой, конвертируемой валютой как основой устойчивой финансовой системы), можно будет вернуться к подлинному социализму, завещанному нам тяжело больным Лениным. Отталкиваясь от теории «двух вождей», шло быстрое формирование идеологии «двух путей» строительства социализма, в связи с чем внимание значительной части населения привлек вопрос о якобы заложенной в нэпе (или в работах отдельных теоретиков нэпа) альтернативе сталинскому курсу со всеми его последующими трагическими и комическими модификациями. Реабилитация Н.И. Бухарина и выход известной книги С. Коэна явились своеобразными символами этого этапа.
Но постепенно эйфория стала спадать. Анализ показал (а серьезным специалистам это было известно, разумеется, и раньше), что развитие народного хозяйства шло в 1920-е годы сложно и противоречиво, через кризисы, обусловленные самим характером функционировавшей тогда хозяйственной системы (хотя и не только им), которая никак не может рассматриваться в качестве образца для подражания. Становилось все более очевидным, что сам «великий перелом», означавший победу сталинизма, был, кроме всего прочего, и способом разрешения ряда противоречий, накапливавшихся в рамках самой новой экономической политики. В отличие от предыдущего этому этапу присуще, так сказать, негативное осмысление опыта нэпа: обсуждался вопрос, как следует развивать смешанную экономику, избегая, однако, противоречий и кризисов, характерных для 1920-х годов.
Наконец, настал новый этап, когда значительная часть исследователей позволила себе выйти за рамки «социалистического выбора». Какая система наиболее эффективна в экономическом и социальном смысле? Априорные утверждения, лежавшие в основе историко-экономического анализа, уже мало кого устраивали. Ответ на поставленный вопрос должен был стать не предпосылкой, а результатом научных поисков, что предполагало, во-первых, выход проблемы альтернатив за рамки нэпа и, во-вторых, анализ нэпа (как и военного коммунизма) в более широком контексте истории страны и революции в первой трети XX века с отказом от традиционного представления, согласно которому Октябрь 1917 года разорвал все или почти все генетические связи с достижениями и противоречиями предыдущей эпохи.
Новая экономическая политика стала одной из фаз на сложном пути развития российской революции. Думается, что именно такой подход является ныне особенно продуктивным для выяснения роли этого периода в нашей политической и экономической истории для извлечения уроков, полезных и сегодня (если уроки истории вообще могут быть когда-нибудь полезны). Но прежде всего необходимо обрисовать те основные фазы, через которые проходит революционный процесс. Разумеется, изложение будет разворачиваться применительно к России, но аналогичные стадии, как показывает исторический опыт, являются вообще типичными для революций, которые не удается задушить реакционным силам в начале их пути. Ведь при
