водятся.
– Как же рай без змия.
– Я понимаю ваш юмор, но змей действительно надо остерегаться. Поэтому лучше не углубляйтесь в лес. Мало ли что.
– А что здесь еще делать? Волей неволей углубишься.
Брусникин пожал плечами.
– Мое дело предупредить. У нас тут считается, что каждый обитатель рая обладает свободой воли и сам принимает все решения.
– Свобода воли, – вздохнул я, – вечный вопрос, который мучает человека. Могу ли я его задать Богу?
– Бог на то и Бог, чтобы ему задавали любые вопросы, иначе, какой в нем смысл, – резонно произнес комендант рая.
Мне вдруг сильно захотелось войти в ковчег.
– А могу я просто зайти туда и посмотреть, что там.
– Можете, но не рекомендуется. Еще раз повторяю: это не место для удовлетворения любопытства, а место для проникновенной беседы со Всевышним.
– А что будет, если я все же проявлю любопытство?
Брусникин, как мне показалось, не слишком был доволен моим вопросом.
– Хочу вам напомнить в этой связи, – непривычно сухо вдруг произнес он, – Бог не только милосерден, возмездие и наказание провинившихся тоже дело Его рук. У нас был один, кто без конца заходил в ковчег, пытался установить связь с Господом, хотя никаких серьезных вопросов у него к Нему не было. Неделю назад он скончался. Он жил в вашем доме.
Меня вдруг пронзила догадка.
– Выходит, я оказался тут по причине его смерти.
– Именно так.
– А от чего он умер?
– Трудно сказать, он заболел внезапно и скончался всего за несколько дней. Если у вас нет ко мне больше вопросов, то позвольте откланяться. Мне пора заниматься обедом. Кстати, что вы хотите на обед?
– Честное слово, мне все равно. Сделайте что-нибудь по вашему усмотрению. У меня сейчас мысли заняты другим.
– Хорошо. До свидания. Рад, что вы присоединились к нам.
Брусникин кивнул мне головой и стал быстро удаляться.
– Подождите! – крикнул я ему вдогонку.
Комендант рая остановился и посмотрел на меня.
– Вы хотите еще о чем-то спросить?
– Да. – Почему-то только сейчас я обнаружил над входом в часовню рисунок. Даже странно, что я его не заметил раньше.
Рисунок состоял из несколько кругов. Пространство между ними было закрашено разными цветами. Внутри окружности вписан квадрат, но не сплошной. С каждой из четырех сторон он был разорван и на этом месте располагалось что-то напоминающее вход во внутрь. Он вел к фигуре, состоящей из нескольких кругов, они были соединены многочисленными линиями, представляющие из себя сложные переплетения.
– Могу я узнать, что это такое? – спросил я.
Брусникин удивленно посмотрел на меня.
– А вы разве не знаете. Это мандала.
– Это слово я безусловно слышал, но его значение вырисовывалось в моей памяти очень смутно.
– Вы
