о нем. Равшана продолжала припадать ему на уши. Она говорила всякую чушь, гладила его грудь и руки, покрытые разноцветными татуировками. С ней Глеб мог расслабиться физически, мог прекрасно работать с ней в суде, но не разговаривать. Она была ему нелюбима, как женщина. Но другой у него просто нет.
Равшана могла забавляться с ним, когда и где бы он ни пожелал. Она могла пойти на все, что он попросит. Сначала ему это нравилось, но чем дальше, тем больше Глеб понимал: это слишком дешево для него. Чего-то этим отношениям не хватало. Духовности. Близости. Настоящей близости. Не хватало любви. Той самой. Чистой. Ему не хватает ее уже много лет.
Тем не менее, Глеб больше не собирается искать то же, что могла подарить ему только погибшая десять лет назад Альбина. Правда, после нее Марта подарила ему сына. Но это было единственное, за что он ей благодарен. Потому что в остальном она только мотала ему нервы, и за этим Глеб перестал видеть в ней что-то хорошее, даже ее аппетитная внешность перестала его возбуждать при таком отношении к нему, и – главное – к ребенку.
– Я знаю, как мы проведем остаток вечера. – Пикнула секретарша.
Ее голосок был тонким, играющим – не таким, как в суде. Тем не менее, она не звучала искренне. Глеб всегда видел, что она ненормальная.
– Мы поужинаем в ресторане. Может, в японском? Давно не ели японскую еду, а я ее обожаю!
Глеб почти не слышал. Он смотрел в потолок и изредка лениво моргал веками.
– Милый… – шепнула на ухо жгучая брюнетка. Волны ее волос упали на его грудь и защекотали кожу, от чего Глеб поморщился. – Ты любишь суши?
– Терпеть ненавижу рыбу в любом виде. – Пробурчал он. – Слезь с меня, я хочу одеться.
Равшана недовольно и обиженно надулась, когда Глеб стал одеваться.
– Ваша честь… – мяукнула она.
– Я не твоя честь. А остаток вечера я проведу со своим ребенком.
– Почему ты меня вместе с вами никогда не приглашаешь?
– А зачем это?
– Я думала, у нас все серьезно.
– Тебе «скорую» из психушки вызвать? Равшана, мы же договорились. Я не хочу никого обманывать, между нами нет ничего важного. – Напутствовал Глеб, ища по всей спальне второй носок, и напряженность его лица говорила женщине о том, что это занятие ему сейчас важнее, чем разговор с ней – и, наверное, даже интереснее. – Я любил девушку лишь однажды. И давай закроем это «дело». С меня хватит твоих стонов по поводу нас.
– Ты уходишь?
– Да, ухожу…
– Глеб! – позвала девушка, когда он направился к прихожей.
– Отдохни. У нас в понедельник очень запутанное судебное дело.
– ГЛЕБ!
– Что ты орешь? – парень задержался в дверном проеме и глянул на любовницу.
– Ты мне еще заплатишь за все мои услуги.
– Конечно, заплачу. Я
