в его глаза и положил ладони на его щеки. Когда он еще ходил в садик, то на день по десять-пятнадцать раз переспрашивал Глеба, любит ли тот его, и в ответ отвечал «тоже люблю очень сильно», а еще клал маленькие ладошки на его лицо, чтобы папа не отвернулся и смотрел прямо в глаза. С годами ручки становятся все больше, но обнимают с такой же силой и нежностью. И преданность в глазах все та же самая.
– Где ты был, пока я сидел у учителя?
– После урока встретил знакомого пацана, мы сидели в столовой. Надолго разговорились. Да просто посидели, как в кафе. Слава Богу, в это время в столовке еще есть, что урезать. Да и ты знаешь, какой у меня язык. Трудно остановиться, когда уж начинаешь болтать.
– Это точно. – Подмигнул Глеб, раскрыв его выдумки. – Хочешь со мной погулять где-нибудь?
– Я думал, Равшана хочет с тобой гулять. – Когда Степа сказал это, его ручки поехали вниз, и он опустил взгляд в пол.
– Послушай, любимый. – Глеб поднял его подбородок, заставив смотреть себе в глаза. – Равшаны больше нет. Я уйду от нее.
– Почему вдруг так решил?
– Хочу быть с тобой – это первое. От лишнего надо избавляться вовремя – это второе. Я от нее вовремя не избавился, но… думаю, она это переживет.
– Ура! – закричал Степа, и снова обнял папу.
– Ты меня, правда, простил?
– Уже.
– Тогда как насчет поцелуя?
– Кто-нибудь увидит.
– Ну и что, ты у меня еще маленький мальчик. – Глеб взял его голову и звонко клюнул в щеку.
С окна наблюдал Дмитрий Валерьевич.
– Наконец-то. – Процедил он, увидев сцену примирения.
За спиной к нему подошла Юлия.
– Наконец-то – что? А-а… – протянула она, когда поняла. – Ух, ты! У него классный мотоцикл! Как его звать-то?
– Глеб Владимирович.
– Мы столкнулись с ним в коридоре. Он ничего. Красавчик. Степа похож на него.
Дмитрий сморщил нос, словно учуял неприятный запах. Он резко отошел от окна и сказал:
– Юля, я хочу поговорить с тобой. Пройдем в мой класс.
Тем временем на улице Степа, ахнув, схватился за лицо.
– Что случилось? – испугался его отец. – Ты что, сегодня без ветровки?
– О ней я и вспомнил. Когда дежурил, оставил ее в шкафу.
Глеб устало закатил глаза.
– Молодец. Иди, забирай!
Пока папа надевал шлем, Степа вернулся в школу. Он шел к своему классу, когда услышал оттуда громкие голоса:
– Нет, нет. Все, надоело. Хватит. Мы же договорились!
– Юля, сначала выслушай.
– Я представляю, что ты хочешь сказать. Не первый год тебя знаю и вижу насквозь! Но я думала, ты успокоишься, а ты… как только увидишь меня рядом с парнем, начинаешь устраивать сцены! Исчезни!
Степе этот разговор не понравился. Неужели Кучеров пристает к Юле?
