остановка привела к окончательному выветриванию драгоценного тепла из-под одёжек детей, которые теперь дрожали от холода. Следовало ускорить шаг, чтобы предохранить малышей не столько от возможной простуды, но и от элементарного обмораживания конечностей.
Пройдя около трёхсот шагов, он обратил внимание на то, что Машенька дрожит, приняв «морозоустойчивую» позу.
«Нет, не могу я на это смотреть!» – мысленно воскликнул Алексей.
Сняв с себя куртку, он набросил её на дочь.
– Папа, ты же замёрзнешь! – попыталась возмутиться она, но отец уже продолжил путь, исключив таким образом возможность пререканий.
– На мне тёплый свитер с подкладкой, – самоуверенным тоном заявил он.
Толку от свитера при таком ветре было немного, в чём совсем скоро ему пришлось убедиться. Но дети волновали его больше. Чтобы как-то отвлечься от собственных страданий, он попытался заговаривать ребятишек, неумело напевая им песенки из мультфильмов и рассказывая смешные истории. По реакции детей он понимал, что всё это мало их занимает, потому что в экстремальных условиях каждое живое существо склонно сосредотачиваться на проблемах собственной плоти. Впрочем, вскоре силы его иссякли и он замолчал. Каждое слово давалось с трудом, каждое усилие над своим голосом стоило расхода лишней энергии. Мозг, всецело зависимый от тела, ибо сам был частью его, отказывался думать над чем – то иным, кроме потребностей этого тела. Дети пока ведут себя весьма достойно, но только бы осознание усталости не вонзилось в их мысли слишком рано! Ибо всему существует известный предел, а тем более, детской выносливости.
При очередном мелькании пучков света сзади он уже не оборачивался в надежде, что некто сердобольный может остановиться. Надежда куда-то улетучилась.
Сколько раз в течение жизни приходилось слышать выражение «щырый украинец» в смысле «искренний», «радушный». Однако на деле оказалось, что эти качества соотечественникам вовсе не присущи, а придуманы несколькими допотопными идеалистами-писателями вроде Нечуя-Левицкого или Сковороды. Их «щырость» касается исключительно личных интересов, в поиске выгоды и ущемлении слабых. А чему удивляться: этот народ всегда чувствовал себя ущемлённым, – причём, не столько со стороны иностранцев, сколько со стороны таких же украинцев. В ДНК намертво отпечаталось: «Ущемляй тех, кто послабее тебя – ради собственного выживания!» Сейчас любят доказывать, что, дескать, во времена голодомора 33 года западные украинцы «охотно и щыро» помогали бедствующим восточным украинцам. На самом деле всё обстояло далеко не так гладко. Тем «схиднякам», которым посчастливилось преодолеть границу, приходилось быть весьма осторожными, оказавшись в толпе «западняков», потому что, чувствуя беззащитность первых, вторые могли их ограбить или «сдать» полиции. Персидский ковёр обменивался на пригоршню муки, золотое кольцо – на ведро зерна. Вот она, истинная цена
