раз вы решили поиграть в героев, в частности вы, Мукки, и вы, Мари Дельбо, сегодня вечером вам будет чем заняться. Запишите фразу, которую вы должны будете написать сто раз без орфографических ошибок: «Я обязан уважать взрослых и поэтому больше не буду дерзить своей учительнице».
– Вполне заслуженное наказание! – воскликнула Лора, входя в класс. – Я все слышала из коридора и очень недовольна. Дорогая мадемуазель, хочу вас поздравить с принятым решением! Эти двое нуждаются в твердой руке.
Она устремила свой прозрачно-голубой взгляд на Мукки, затем на Мари-Нутту и добавила:
– Дети мои, ваша мать поручила вас мне на долгие месяцы. Если вы будете себя плохо вести, я имею полное право отправить вас в пансион Шикутими. И придет конец субботним прогулкам по городу и пирожным по воскресеньям! К тому же вы срываете занятия, тогда как Мари Маруа очень хочет учиться. Есть также Луи. Он младше вас, не подавайте ему плохой пример. Вы не забыли, что мы празднуем его восьмилетие сегодня вечером? А непослушные дети останутся без торта.
Во время этой краткой речи Андреа Дамасс с оскорбленным видом разглядывала носки своих туфель. Лора воспользовалась этим, чтобы лишний раз окинуть взглядом учительницу. Будучи уверенной в своей красоте и элегантности, она ощутила жалость к этой старой деве, приближающейся к сорокалетию. «Бедняжка! Росточка она невысокого, зато какие грудь и бедра! Лодыжки толстоваты. И, разумеется, очки и слишком длинный нос. Жослину она явно не по вкусу!»
Несколько жестокий осмотр сделал ее приветливой и полной сострадания. При этом она проигнорировала красиво вьющиеся светло-русые волосы Андреа и ее карие глаза с густыми ресницами.
– Дорогая мадемуазель, – продолжила она, – они больше не будут вам досаждать. Продолжайте называть Мари ее католическим именем, а ты, Мукки, во время уроков будешь Жослином. Нет ничего стыдного в имени твоего деда.
– Нет, я не хочу! – проворчал мальчик.
– Не спорь, иначе не будет никакого пони, – отрезала Лора.
Это заявление вызвало всеобщее потрясение. Чтобы помочь пережить своим внукам отсутствие родителей, Жослин Шарден собирался купить пони, выдрессированного для верховой езды и даже для упряжки. Лоранс от неожиданности заплакала.
– Дедушка обещал, – простонала она. – Я не сделала ничего плохого.
Но Лора не дала себя разжалобить. Она молча вышла, довольная своим вмешательством, и бодрым шагом направилась к кухне. Мирей уже была там, склонившись над кастрюлей со свиным рагу, которое томилось на слое лука красивого рыжего цвета.
– По сути, я могу считать себя директрисой школы, – сообщила она экономке. – Мадемуазель Дамасс, конечно, знает толк в наказаниях, но и я буду приглядывать за детьми.
– Обязательно, мадам, – пробурчала Мирей. – У вас есть хватка. Мальчишка возраста Мукки, которому скоро будет десять, нуждается в авторитете отца.
Лора непринужденно взобралась на табурет и налила себе бокал черничного
