в полицию – это будет разумнее.
– О господи, неужели дело дошло до этого? – запричитала Эрмин.
Овид всмотрелся в ее лицо и почувствовал, что у него ёкнуло сердце и что его охватило смешанное чувство ностальгии и горечи из-за несбывшихся надежд. Эту необыкновенно красивую женщину он любил уже давно. Однако Снежный соловей принадлежал Тошану Дельбо – грозному сопернику, для которого он, Овид, стал другом.
«Никогда еще она не была такой красивой, – с тоской подумал учитель. – Без румян, с наспех причесанными волосами, в этом простеньком белом платье, которое подчеркивает ее формы, она восхитительна».
Лоранс перехватила взгляд Овида, любующегося ее матерью, и почувствовала себя уязвленной и брошенной. Киона сказала правду: этот учитель влюблен в Эрмин. «Ну конечно же, Киона ведь никогда не ошибается. Никогда!» – подумала Лоранс, еле сдерживая подступившие к ее глазам слезы. Она с этого момента перестала обращать внимание на то, что говорят находящиеся рядом с ней люди. А говорили они о полицейском участке, об объявлении в розыск, о расследовании.
– Делсен частенько ездил послоняться по Шамбору, – сказал Овид. – Почему бы нам не наведаться туда прямо сейчас? Я знаю многих жителей, потому что учительствовал там. Что вы об этом думаете, месье Шарден?
– Я готов делать что угодно, лишь бы вернуть Киону домой, месье Лафлер, – ответил Жослин.
Он, глубоко уязвленный в отцовское сердце, был уже не похож сам на себя.
– Ну тогда поехали! – тихо сказал учитель.
Провинция Онтарио, тот же день
Киона разглядывала поверхность озера, простиравшегося перед ней до самого горизонта. Полотняная кепка почти полностью скрывала ее шевелюру и затеняла своим большим козырьком часть ее лица. Просторная рубашка из дешевой хлопчатобумажной ткани делала незаметной грудь, а великоватая для нее спецовка маскировала ее тонкую девичью фигуру и бедра. Ее вполне можно было принять за паренька, и она оделась так умышленно, чтобы ее было трудно опознать. Стоя босиком на песке, она позволяла проникать в себя благотворным силам природы, исходящим из земли, воды и свежего утреннего воздуха.
– Ты еще обширней, чем Пиекоиагами, еще красивее и лучезарнее, о Онтарио, что означает на прародительском языке «красивая блестящая вода», – прошептала она.
Здесь было полно птиц, в том числе чаек, уток и других видов, существование которых зависело от берегов, заросших камышами, и от рыбы, являющейся для этих птиц основной их пищей.
«Наша земля остается прекрасной, несмотря на весь тот ущерб, который причиняют ей люди», – подумала Киона.
Неподалеку от нее Делсен ставил их палатку чуть в стороне от остального лагеря. Голый по пояс, он весело насвистывал, потому что был доволен тем, что приехал сюда, где до него вряд ли доберутся полицейские Роберваля, да еще и не один, а с красивой девушкой, которая доверила ему кругленькую сумму денег. Он все еще никак не мог понять,
