(впоследствии оказавшееся ложным), Лора вышла замуж за пожилого промышленника из Монреаля и после его смерти оказалась владелицей впечатляющего состояния, которое сумела приумножить.
Однако война положила конец ее завидной роскошной жизни, а пожар, случившийся четыре года назад, ее почти разорил. Тем не менее эта неугомонная фламандка стала тайно играть на бирже, благодаря чему снова сумела сколотить неплохой капиталец.
Эрмин наконец-то смогла вздохнуть спокойно в опустевшем театре. Публика разошлась. Директор «Капитолия», радуясь успеху вечернего концерта, предложил выпить шампанского. А еще он затеял разговор относительно заключения контракта на зимний сезон.
– Я не могу согласиться, уважаемый месье директор, – заупрямилась Эрмин. – У меня нет ни малейшего желания находиться в Квебеке с октября по март. У меня уже сейчас, в августе, запланированы выступления в Нью-Йорке и Бостоне.
Лиззи тоже стала уговаривать Эрмин, но та не сдавалась.
– Я над этим подумаю, – вот и все, что она пообещала. – Я не принимаю никаких решений, не обсудив их сначала со своим мужем.
Нежность, с которой она произнесла три последних слова, заставила постановщицу, директора и его заместителя слегка приуныть. В кругу тех, кто интересовался оперой, ни для кого не было секретом, что Снежный соловей отдает предпочтение своему гнезду и своему выводку, а не пению.
– В общем, посмотрим, – сказала она извиняющимся тоном, чувствуя неловкость из-за того, что вызвала у своих собеседников разочарование. – Меня ведь и так очень хорошо принимали здесь с самого начала моей карьеры! Зачем мне мечтать о чем-то большем?
Жослин решил выступить в защиту своей дочери.
– Хотя Эрмин сама в этом и не признается, она с трудом пришла в себя после того, как ее похитили. Прошло уже, конечно, целых три года, но ей все еще снятся кошмары. Этот псих мог бы очень долго держать ее взаперти или же вообще убить. А тут еще родилась Катери. Женщина – певица она или не певица – должна заниматься своим маленьким ребенком и вообще своей семьей.
Эта коротенькая речь положила конец дискуссии. Час спустя два такси привезли певицу и ее родственников к роскошному отелю «Шато-Фронтенак», величественная архитектура которого подчеркивалась светом фонарей, установленных на огромной террасе Дюфферен, нависающей над темными водами реки Святого Лаврентия.
Роберваль, дом семьи Шарденов, тот же вечер
Была уже почти полночь. Киона склонилась над кроватью, в которой только что уютненько устроилась Мирей. От лампы у изголовья падал желтый свет на графин с водой, молитвенник и фарфоровую миску, в которой лежали маленькие бисквиты.
– У тебя есть все, что тебе нужно? – спросила девушка ласково.
– Да, милашка, меня тут даже балуют! Такая вот у меня везуха. А вот некоторым другим женщинам моего возраста порой приходится прозябать в убожестве.
– В
