костюмы и декорации. В какой-то момент он наклонился ко мне и прошептал: «Я не узнаю этих мест».
Я начала было объяснять, что многие из них смоделированы на компьютере, но Амон только шикнул на меня и снова сосредоточился на сюжете. На третьем фильме я задремала и проснулась, уже когда пошли титры.
– Ну как тебе? – поинтересовалась я, зевая.
Вместо ответа парень сам принялся забрасывать меня вопросами:
– Почему твой народ представляет Египет таким? Я защищаю человечество от тьмы, а меня превратили в какое-то чудовище! Я не демон, Лилия!
Я мягко взяла его за руку.
– Я знаю.
– Так вот почему ты испугалась меня в Обители Муз? Ты решила, что я сожгу твою плоть, высосу душу и нашлю на твой город чуму?
– Гм… Не совсем. Но испугалась я здорово, это правда.
– Раньше нас не боялись, – пробормотал Амон, откидываясь на спинку кресла. – Наше пробуждение приветствовали песнями, надевали венки и вели к пиршественному столу. Нас почитали как богов. Повсюду мы встречали лишь радость и обожание. А теперь нас боятся и считают ожившими трупами. В лучшем случае забвение, в худшем – ненависть. Нас больше не знают. Не ценят. Не любят. Может, нам и в самом деле настала пора обратиться в прах, раствориться во тьме и исчезнуть из людской памяти?
Отчаяние и одиночество Амона накатывали на меня, подобно холодным волнам.
– Амон, – тихо начала я, сжав его руку. – Я знаю, что на этот раз ты проснулся не в лучших условиях, и мой народ не почитает вас с братьями за героев, как следовало бы. Но это не обесценивает того, кто ты есть и что делаешь для мира. Ну да, современные люди о тебе не слышали – зато посмотри, как ты вскружил голову стюардессам! Может, они и не признают в тебе принца, но обращаются, как с отпрыском королевской крови. Ты притягиваешь к себе людей. И знаешь почему? Потому что даже сейчас ты излучаешь свет, которому невозможно противиться.
Слова попали в цель. Я видела, с каким вниманием Амон меня слушает – и как постепенно рассеиваются тягостные мысли, нависшие над ним, точно холодные мокрые тучи. Наконец парень покачал головой и одарил меня немного печальной, но искренней улыбкой.
– Признайся, ты земное воплощение какой-нибудь богини? Человеческая мудрость не сравнится с твоей.
Я фыркнула.
– Еще чего не хватало! Просто я люблю наблюдать за окружающими.
– Но не вмешиваться?
– Как правило, нет. Я стараюсь не становиться частью чужих жизней.
– Почему?
– Это разрушает загадку, которую таят в себе люди.
– А для меня люди – открытая книга. Непросто очароваться человеком, когда все его мысли для тебя как на ладони.
– То есть ты можешь залезть в голову кому угодно? Не только мне?
– Это дар богов. Око Гора.
– Про Гора я знаю, – ответила я, нервно оглядываясь по сторонам. – А вот про его глаз тебе придется меня просветить.
