да и к тому же я знал, что первоначальное положительное мнение Сьюзи о Спринге изменилось не в лучшую сторону. Я кинул ей пару намеков на то, какая он свинья, да и, поскольку ему никогда не удавалось более-менее долго скрывать свой очаровательный характер, у нее вскоре начало формироваться собственное суждение.
– Небольшой праздник, – заявила она, когда мы расположились в ее салоне. – Смею предположить, капитан, что Бичемп уже сообщил вам радостную новость?
И она лучезарно улыбнулась мне. На ней был самый лучший наряд, смотревшийся чудовищно-вульгарно, но, должен признать, выглядела Сьюзи ничуть не старше возраста, на который претендовала, и была очень мила. К моему облегчению, Спринг включился в игру и пожелал ей счастья – про меня он забыл, и если выглядел не таким благодушным, как Пиквик, то, по крайней мере, держался вежливо и не бил посуду.
Да уж, бывал я на обедах и повеселее этого. Сьюзи в кои-то веки нервничала, что я списал на счет девичьей застенчивости. Она щебетала про цены на рабов, стоимость первоклассных желтых и про то, что кубинский рынок подскочил в последние дни до небес, и про изнеженных красавиц окторонок[37], совершенно не пригодных к использованию в ее ремесле. Спринг более-менее поддерживал разговор, и они живо обсуждали, дает ли скрещивание коренных африканцев с мулатками наиболее крепкий товар – самая подходящая тема под пудинг. По прошествии времени речь его становилась все более сбивчивой и невнятной. «Неужто это выпивка так подействовала?» – подивился я. Тут капитан вдруг тяжело вздохнул, взгляд его остекленел; он ухватился за подлокотники кресла, как бы намереваясь встать, и рухнул лицом прямо в бланманже.
Сьюзи посмотрела на меня, приложив к губам указательный палец. Потом встала, приподняла его лицо из месива и посмотрела зрачок. Голова его вновь свалилась, как у набитой опилками куклы, лицо сделалось пунцовым.
– Отлично, – говорит она. – Брут!
Перед моим изумленным взором появился дворецкий, а за ним следом двое здоровенных детин в матросских бушлатах. Подчиняясь кивку Сьюзи, они подняли Спринга из кресла и, не говоря ни слова, выволокли его из комнаты. Сьюзи вернулась на место и отпила глоток вина, потешаясь над моим удивлением.
– Превосходно, – заявляет. – Ведь в наши расчеты не входит, чтобы он портил нам наш медовый месяц, не правда ли?
На мгновение я оцепенел.
– Ты ведь не сдашь его фараонам? Он же выдаст нас! Ей-богу, Сьюзи, он так и сделает…
– Если у него и представится такая возможность, то только где-нибудь в Кейптауне. Не думаешь же ты, что я способна на эдакую глупость? Или на подобное с ним обращение? – Она рассмеялась и похлопала меня по руке. – Капитан такого не заслужил: не может быть совершенно плохим человек, покончивший с Питером Омохундро. Кроме того, если бы не этот твой Спринг, разве я заполучила бы тебя? Но он сразу не пришелся мне по душе – прежде всего потому что не желал тебе добра. Я видела, как он смотрел на тебя и бормотал что-то на своем итальянском, или каком там еще, языке.
– Так
То есть имеющих одну восьмую часть негритянской крови.
