мрачные и безмолвные металлические сооружения. Один за другим, волной от причала, они загорались тысячами огней повсюду: на трубах, на палубах, везде! А когда плавная, ровная волна света добралась до последнего, самого отдаленного корабля, над всеми суднами взорвался огромный салют, а за ним еще один, и еще один, но только трех цветов: красного, синего, голубого. Их исры отразились в ее восторженных глазах. На кораблях зазвучала одна и та же музыка: ее настроение разливалось над океаном обещаниями верности и ожидания, прерывалось великой скорбью и взрывалось мгновениями счастья… Она никогда еще не слышала подобного. Словно повинуясь безмолвному приказу, все суда начали медленное движение навстречу черной ночи бескрайних просторов океана. Салют умолкнул, и в воздухе разлилась лишь эта одна мелодия. Корабли все больше и больше удалялись друг от друга, и тысячи мерцающих огоньков на них не потухали. Когда все доступное взору водное пространство замерцало в свете разошедшихся огней, она ощущала печаль и любовь, радость и грусть, успокоение и тревогу… Она повернулась к Коте. Его синие глаза проникновенно следили за ней.
– О, что это? Что за чудо? – прошептала она так тихо, словно боялась разрушить идиллию.
– Это традиция. Она называется «Ожидание». Ты ведь знаешь, что есть поверье, будто те, кто погибает в океане, остается там. Ну, духовно, что-ли?.. – она кивнула, и Котя продолжил, – Так вот. Наш город стоит в океане, и получается, что мы тоже остаемся с ним после смерти. Каждый огонек на корабле – это свеча, это чья-то душа, но еще живущая. Посмотри, их миллионы, как и жителей Кейп-Тира. Волна, что отходит от берега в полночь забирает их от города, и огни зажигаются – это значит, что душа отделилась от тела. Красные, синие и голубые цвета символизируют океан – цвета солнца, воды, неба. А огоньки в воде – это те люди, которые уже умерли. Они окружают город для того, чтобы защищать его во время ожидания.
– Ожидания чего? – словно завороженная, спросила она.
– Ожидания возвращения душ. Там, в море, корабли расходятся глубже в океан, пока не догорит последняя свеча. Она может гореть хоть целый день, и это значит, что человек, которому принадлежит душа, не может найти себя. Каждый в этом городе во время свершения этой традиции совершает истинные поступки, он понимает, кто он есть. А когда корабли возвращаются, то эти искорки… – Котя махнул рукой в сторону серебряных светляков, что облепили причал.
– Они исчезают… – докончила она, – Но для чего это делается?
– Это такой праздник, что ли… Символизирует чистоту помыслов…
Котя улыбнулся. Ее разум затуманился от загадочного рассказа друга, словно действительно ее душа отделилась от тела. Она не могла не смотреть в его синие очи. «Как океан…» – подумала она»
– Где же ты? – задумчиво выдохнула она, глядя на очертания Падифа в воздухе.
Когда она спустилась, он уже ожидал ее у самой кромки воды Мертвого озера. Здесь туман был более плотный
