style="font-size:15px;"> – Мне не нужна жалость!
– А чего ты постоянно жалуешься?
– Я не жалуюсь, я просто хочу нормального отношения и объяснений!
– А, так тебе нужно объяснение, почему ты такая зануда? – и он оскалился в ухмылке, – Ну иди, иди, поразмышляй, позабивай себе голову чушью, может, в твоих мозгах не останется места. Может, тогда и легче будет сладить с тобою, как с обычным животным!
Она почувствовала, как голова наполнилась жаром. Руки сами с собой сжались в кулак, она ощетинилась и замахнулась на Падифа, но он легко, смеясь ей прямо в лицо, отстранил ее выпад. Перед глазами все отодвинулось, кроме его лица, а в ушах зашумело.
Она колотила его со всей силой, но он легко сдерживал ее. Да он мог бы просто сломать ей кости на запястьях, если бы хотел. В один момент он просто оттолкнул ее от себя, она быстро попятилась назад, но не упала. Он ухмылялся ей в лицо, а с губ готово было слететь новое оскорбление.
Злоба ко всему тому, что с ней произошло здесь, ко всем тем, кто заставил ее страдать, перерезала в ней все остатки разума.
– А, глаза у тебя сейчас действительно, как у вбешенной собаки! – воскликнул он.
Она ринулась к нему и сделала удачный выпад. Палка вырвалась из рук Падифа, но он отпрыгнул, взмахнул рукой – ноги Энди оторвались от земли и она отлетела от него на несколько метров. В голове у нее перемешалось, а череп пронзила резкая и быстрая боль – она ударилась об камень.
Она задыхалась, но не столько от боли, сколько от гнева. Она снова заслышала его смех и свирепо посмотрела ему в лицо. Он улыбнулся, но, увидев, что она уже направляется к нему, побежал в лес, и она, не глядя под ноги, погналась за ним.
Ветви хлестали ее по лицу, запутывались в волосах, опилки впивались прямо в кожу, но это только злило ее. Она перепрыгивала через прогалины, спотыкалась, но начинала догонять беглеца. Первый удар по его спине – и она даже не почувствовала стыда. Он свернул в сторону, нырнув за дерево, так что следующий удар совей палки она опустила на мощный ствол. Полетели щепки, пыль забила ей глаза, но она даже не сморгнула. Падиф кружил вокруг нее, блеск его глаз вспыхивал между стволов, и насмешка над ее неумением, над ее тщетными попытками скользила в них. Он размазался перед нею, словно призрак, и маячил повсюду голубым сиянием, куда она не смотрела… Она кружилась на месте, с остервенением вглядываясь в деревья, прыгала на них и жаждала попасть по человеку.
– Нет! – заорала она, – Нет! Уйди отсюда, подлый предатель! – и принялась молотить палкой по земле, деревьям, встряхивая зеленые ветви от снега, который валился ей за шиворот. Внезапно среди белой пелены, что окутала ее глаза, возникло черное пятно, покачнулось перед нею, и в нем вспыхнули два голубых огонька, растворившись в черных туннелях глаз Падифа, и он грудой свалился к ее ногам.
Она держала палку в руках высоко поднятой, ожидая, когда же он встанет. Но он не вставал. Даже не двигался,
