сама природа создала укрепление от начала и до конца. Лишь местами человек кое-что кропотливо поправил и заботливо добавил.
– Если там занять оборону силой до двух взводов, то и батальона не хватит, чтобы «выкурить» его защитников! – важно изрек секретарь.
Каменистая гряда мрачным и непреступным валом опоясывала всю нижнюю границу селения. Местами все же растасканная по камешку, двухметровая защитная полоса и поныне выглядела внушительно.
– Домики, – рубанул рукой секретарь, – будто доты…
Со всех сторон оценив горный аул, Мирзоев одобрительно качнул головой. Настроение у него улучшилось. Помощник украдкой послал к небу слова благодарности, прошептал их беззвучными губами.
Кривые и узкие улочки то с одной, то с другой, то с обеих сторон тесно подпирались выложенными из камня высокими заборами.
Серые плиты видали, пережили не одну осаду. Они пропитались духом истории и всякое могли поведать о нашествиях орд Чингисхана, Тамерлана и многих иных завоевателей.
– Сидеть! – Мирзоев угрожающе ткнул пальцем в грудь Аслана.
– Папа… папа! – навстречу Исе Арсеновичу рванулась девушка, чуть осунувшаяся на лицо, побледневшая, но с виду целая, невредимая, что вдохнуло в отцовское сердце благостное успокоение.
Осыпав родную дочурку поцелуями, Мирзоев распорядился:
– Всем выйти!
В лачужке остались Алия и моложавая дама, зав гинекологическим отделением, давняя и близкая подруга матери несчастной девушки. Это обстоятельство нисколько не мешало Элеоноре Аркадьевне состоять в интимной связи с секретарем райкома. Почти родственные отношения с докторшей всецело гарантировали сохранение деликатной тайны.
– С вашей дочерью все в полном порядке! – женщина-врач, стягивая с рук тонкие медицинские перчатки, облегченно вздохнула. – Видимых повреждений нет. В общем, она все еще…
– Мерзавцу повезло… – отец девушки недобро усмехнулся.
По всей видимости, столичный покровитель юноши оказался не в курсе происходивших в горном ауле событий или, возможно, несколько драматизировал их ход. Так или иначе, но оптимистичное сообщение гинеколога значительно облегчило ситуацию.
– Всем в вертолет! – Иса Арсенович, бережно поддерживая дочурку за локоток, неспешно зашагал к посадочной площадке.
Два дюжих оперативника вели закованного в наручники женишка, на лице которого проступила обморочная белизна.
– Я не виноват, не виноват, – судорожно вздрагивали его губы.
Весь полет он истязался, ерзал, не находил себе места. Ему стало бы намного легче, если б отец девушки при всех наорал на него, напустился с кулаками, излил бы всю свою ярость. И дальнейшая планида Аслана мгновенно прояснилась бы. Он наверняка знал бы, что его ожидает.
Милицейский Уазик с зарешеченными окнами
