ровным счетом ничего не понимая, взял ее за руку и повел в свой кабинет. Девушка не сопротивлялась, но за всю дорогу не проронила ни слова, хотя маркиз и пытался выяснить причину ее страданий.
Оказавшись у себя, Луи усадил Мари в кресло и в очередной раз спросил:
– Да что случилось-то? Какого черта ты разводишь сырость?
Мари, мужественно удерживая слезы, вытерла глаза платочком и едва слышно проговорила:
– Обещайте, что будете искренни со мной…
– Не понимаю, о чем это ты.
– Вы будете откровенны? – настаивала Мари.
– Хоть и не знаю, в чем дело, но обещаю, уж больно не нравится мне такое предисловие.
Не сводя с него пристального взгляда, Мари продолжала:
– Это правда, сударь, что вы разыгрывали влюбленного, чтобы в пьесе все выглядело натурально?
– Мари… – опешил маркиз, – что ты говоришь? Что за бред?
– Ответьте мне, сударь. Вы нарочно все подстроили? Вы играли со мной?
– Откуда такие мысли, душа моя? Пьеса давно сыграна, а мы все равно вместе. О чем речь?
– Луи, я хочу, чтобы вы сказали правду. Я поверила вашим словам. Неужто они ничего не значили, а были только средством добиться меня? Скажите мне, я умоляю.
– Ну, во-первых, откуда появились эти мысли? Еще полчаса назад я не замечал в твоих глазах ни капли отчаяния, и что я вижу теперь?
– Хорошо, если вы хотите, я скажу, но вам не будет это приятно.
– Говори же, я должен знать…
– Леонора мне сказала. А ей это известно только от вас.
– Это она так сказала? – удивился Луи.
– Да.
– И ты, конечно, поверила всем ее словам. О, женщины!
– Я хочу знать правду. Говорили вы так или нет?
Луи стал нервничать. Он заходил по комнате, подошел к столу, схватил перо, повертел его в руках и бросил. Затем решительно заговорил:
– Абсолютно не имеет значения, что и кому я говорил, важно лишь то, что мы чувствуем. А это, надеюсь, не вызывает сомнений?
– Значит, она сказала правду? – с ужасом прошептала Мари.
– Ну, и что с того? – серьезно спросил маркиз, прямо глядя на несчастную девушку.
– И ваши слова о любви, которые вы произнесли в тот вечер, лишь игра?
Луи сел напротив, тяжко вздохнул:
– Не знаю, милая. В тот вечер я говорил то, что чувствую. Прошло время, и я не знаю, когда был еще так счастлив, как с тобой.
– Со мной?! – негодовала Мари, наградив его гневным взглядом. Луи решительно не понимал, что творится.
– Почему такой тон? – все же спросил он.
– Неужто Леонора не составляет нового вашего увлечения?
– Что такое? Ты что же, ревнуешь меня к будущей жене?
– Вы еще не женаты, сударь…
– Ну и что? Между прочим, тебя это не касается.
