легкий приступ испуга, Элен оперлась спиной о ствол дерева и взирала на Луи. Он подошел к ней вплотную, прижал руки ладонь к ладони и долго смотрел в глаза.
– Элен, – проговорил он еле слышно, словно это шептали листья на ветру.
– Нас могут застать, – отозвалась графиня, взволнованно дыша.
Луи тихо гладил ее ладони. Элен не отрываясь смотрела ему в глаза. Он поцеловал ее в губы. Графиня ослабела и медленно опустилась на траву возле дерева. Оторвавшись от его губ, она почувствовала, что стало легче и свободнее дышать: ну конечно, он ослабил шнуровку корсажа.
– Ах, Луи, ты погубишь меня…
Но юноша будто не слышал ее и с наслаждением принялся целовать упругие груди. У Элен закружилась голова. Казалось, еще немного, и она лишится чувств, а этот то ли ангел, то ли демон лишь разжигает в ней пламя. Уже стало все равно, застанут их или нет, хотелось лишь утолить неистовое желание, избавиться от сильнейшего напряжения…
– Поедемте, мадам, они уже недалеко, – донесся до Элен его голос.
Луи был готов ехать – только вскочить в седло. Элен огляделась. Она одета: сама не заметила, как успела привести себя в порядок. Ну да, он же помогал.
Она еще раз взглянула на маркиза и поразилась: у него такой вид, будто его здесь и не было. И вовсе не он поверг ее в пучину страсти и не он несколько минут назад обладал ею.
– Что вы так смотрите, графиня? – серьезно спросил он. – Пора ехать.
Он помог ей сесть в седло и сам оказался на коне.
– Луи, – пробормотала она.
Он посмотрел.
– Следует быть осторожными.
– Я только исполняю ваши желания, мадам, – ответил юноша.
– Я вовсе не желаю, чтобы ты надорвался…
Он рассмеялся и заметил:
– Вы хотите того же, чего и я. Желания наши совпадают, и ночью мы продолжим беседу.
– Безумец.
– За меня не беспокойтесь, тетя, – съязвил он, выезжая на дорогу.
На охоту выехали с дамами. Царило непринужденное веселье, то и дело слышались комплименты и шутки.
На привале успели не только отдохнуть и перекусить, но и насладиться импровизированным концертом. Луи предусмотрительно захватил с собой гитару: к недоумению матери, считавшей этот инструмент слишком резким в сравнении с лютней, и к удивлению графини, не успевавшей делать новые открытия в своем юном обожателе.
Ничуть не смущаясь присутствием родителей и гостей, маркиз притулился с гитарой в стороне от компании и довольно долго наигрывал разнообразные мелодии, переходя от них к выразительным аккордовым пассажам и вновь возвращаясь к мелодиям.
Его не беспокоили, но многие на самом деле с удовольствием слушали. Так продолжалось до тех пор, пока Элен не попросила юношу спеть. Она все никак не могла привыкнуть к тому, что некогда чистейшее детское сопрано преобразовалось в замечательный тенор, который требовалось еще оттачивать.
