мы с вами отстаиваем: в одном Цезаре таится много Мариев».
Гай Юлий всегда с удовольствием вспоминал это высказывание великого диктатора, тем более приятное, что его тетка по отцу была женою прославленного полководца, лидера популяров Гая Мария, шесть раз избиравшегося консулом Римской республики. Пять лет назад, когда он уже был квестором в Испании, умерла Корнелия. По странной прихоти судьбы нынешняя супруга Цезаря – Помпея – была внучкой самого Суллы, дочерью Руфа Квинта Помпея, зятя диктатора, убитого марианцами. Конечно, Помпея очень любит его и, может быть, более страстна и темпераментна, но как иногда ему не хватает непосредственности Корнелии. А любимая дочь всегда чем-то напоминает ему так рано умершую жену.
– О чем ты задумался, – прервала его размышления дочь, – ты уже ищешь мне мужа?
– Да, думаю отдать тебя за Катилину, – насмешливо сказал отец.
– За этого развратника. Я совсем не против. Но неужели великий жрец захочет породниться с таким беспутным типом? Вот никогда не поверю.
– Это единственный человек, который сможет держать тебя в узде. Хотя, конечно, я шучу. Вы бы съели друг друга в первую же ночь. Но, откровенно говоря, тебе нужен сильный мужчина, Юлия. В наше время женщине бывает очень трудно одной. Даже если она моя дочь.
– Но на твое благосклонное покровительство я могу рассчитывать? – лукаво прищурилась дочь.
– Только если ты дашь обет целомудрия, – в тон дочери ответил Цезарь. – Кстати, если ты все-таки слезешь с меня, я позавтракаю.
Дочь, вскочив на ноги, засмеялась:
– Ешь, ешь. Я не буду мешать.
Но едва Цезарь принялся за трапезу, как в триклиний вошел вольноотпущенник Зимри.
– К тебе гость, – тихо сказал он и, выразительно посмотрев на Юлию, еще тише добавил: – Тот самый.
– Проводи его в таблин,[25] там нас никто не услышит, – так же тихо сказал Цезарь, – и проследи, чтобы нам не мешали.
Едва Зимри вышел, как Юлий поднялся. Дочь с улыбкой смотрела на него.
– Твоя очередная поклонница или нежданный кредитор?
– Ты не угадала, – Цезарь ласково коснулся ее волос, – я все-таки должен буду отдать тебя замуж поскорее, чтобы ты упражнялась в остроумии со своим мужем.
Уже выходя, он обернулся.
– А что ты скажешь насчет Цицерона? Он, правда, женат, но его кандидатура как раз для тебя… – Отец подмигнул дочери.
Юлия оглушительно расхохоталась, представив себе вечно озабоченного консула и оратора своим мужем. «Его унылое лицо способно вызвать только отвращение, – подумала девушка. – А его ораторские качества хороши в суде, но не в конклаве».
И все-таки мать была права. В Риме нет более умного и красивого мужчины, чем ее отец. От этой мысли было радостно и чуточку грустно. Она была единственной женщиной Рима, не имеющей абсолютно
Таблин – городской римский дом, состоит из атрия, то есть приемной комнаты, или в больших домах парадного зала, куда входили с улицы через портик и остий (то есть переднюю). За атрием обычно находился таблин – комната хозяина дома, кабинет. Из атрия и таблина коридоры вели к перистилю, внутреннему дворику, открытому сверху и окруженному колоннадой. По сторонам жилые и рабочие комнаты, триклиний (то есть столовая), конклав (то есть спальня) и другие помещения. Дома часто бывали двух– или трехэтажными.
