вокруг (или какова там территория заповедника), связь с Наташкой только по рации, и эти таёжные мужики требуют с нас денег, которых ни у неё, ни у меня, ни у немцев нет.
В конце концов, если начнут приставать, разбужу Хенри с Норбертом – пусть эти алкаши попробуют с ними справиться. Наши немцы были как на подбор – двухметровые и загорелые от частых съемок на свежем воздухе. Так что я чувствовала себя в относительной безопасности.
Мне бы только этого Илью Пустова дождаться, начальника участка. Надеюсь, я смогу его убедить, что эта история с оплатой – всего лишь недоразумение.
Около часу ночи шеф егерей наконец-то явился. И не просто так, а приплыл на личном катере. Видимо, начальники участков здесь в авторитете.
Илья Пустов оказался крепким мужчиной лет сорока пяти – пятидесяти, седым, с седой бородой и усами. Да к тому же в тельняшке. Я решила, что он похож на Хемингуэя.
– Добрый день, прекрасная барышня, – обратился он ко мне. – То есть, простите, доброй ночи!
– Доброй ночи! – обрадовалась я. – А я вас жду! Мы можем поговорить?
– Что ж, мне, старому матросу, лестно такое слышать, пойдёмте, прогуляемся.
Я не без удовольствия выбралась из-за стола.
Пустов повёл меня вниз, к самой воде.
Звёзды светили необычайно ярко, ветер дул с моря, и мне вдруг отчаянно захотелось, чтобы на месте Пустова тут оказался Воропаев.
– Видите ли, Илья Андреевич…
– Прошу вас, Асенька, зовите меня просто Ильей, не такой уж я и старый.
– Илья, у нас возникло недоразумение с оплатой, – я сразу взяла быка за рога. – Дело в том, что сначала во Владивостоке, в администрации, нам сказали, что оплатить съёмки и проживание мы можем после возвращения, в зависимости от того, на сколько задержимся. А теперь выясняется, что заплатить мы должны сейчас. Естественно, денег с собой у нас нет.
– Ситуация действительно неприятная, – согласился Пустов. – Откуда мне знать, что вы действительно заплатите во Владивостоке?
– Ну сами подумайте, зачем мне вас обманывать? Проект рассчитан на два года, если обманем, вы нас сюда просто больше не пустите. Ну… хотите я напишу вам расписку?
Пустов медлил с ответом. Мы медленно брели обратно, в сторону дома.
– Кстати, должна вам признаться, – вспомнила я Наташкины заветы, – бухта Спасения – самое красивое место на земле, которое я видела.
– Правда? – совсем другим тоном переспросил Пустов. Да, Наташа была права, все любят лесть. Впрочем, бухта и впрямь хороша.
Я подлила масла в огонь мужского тщеславия:
– Конечно, и воздух здесь волшебный.
– Давайте присядем, – Пустов кивнул на скамейку.
Я послушно села. Илья Андреевич примостился рядом.
– Вы посмотрите, какие звёзды, – воскликнул он и неожиданно сжал мои ладони в своих.
Я оторопела.
– Флиртую, –
