говоря, я в тупике, – призналась, сделав глоток обжигающего, неправдоподобно вкусного напитка. Сейчас, ясным зимним утром ситуация уже не казалась такой безнадежной, как вчера ночью, но выхода из нее я по-прежнему не видела. – По идее, я должна обсуждать финансовые вопросы с вашим руководством. Но, судя по всему, Илья Андреевич… не намерен ничего обсуждать.
– Да и нет его сейчас. Уехал в соседнюю бухту. Будет только к вечеру.
– Иваныч, я сегодня точно найду этот клад! – в кухню ракетой ворвался мальчишка лет четырех-пяти.
Откуда он тут взялся?
Заметив меня, парень слегка стушевался и, как взрослый, протянул руку.
– Влад.
– Очень приятно, Ася.
– Это вы кино снимаете?
– Да, – улыбнулась я. – Точнее сказать, снимают операторы, а я помогаю им организовать съемки.
– Здорово! – восхитился мальчик. Он был очень хорошеньким – с темно-каштановыми кудрями и пронзительными зелеными глазами. – А я ищу клад.
– И как же ты его ищешь? – мне и впрямь интересно было это узнать.
– Мама дала мне карту. Вот, видите, это бухта, это мыс, это кордон. А вот здесь, видите крестик? Здесь пиратское сокровище. Когда-то в этой бухте затонул пиратский бриг. Но часть экипажа спаслась. Они спрятали здесь сундук. И вот мама дала мне эту карту…
«Какая чудесная мама», – подумала я. И вдруг представила, что когда-нибудь у меня непременно будет сын. Я буду рисовать для него пиратские карты и сочинять захватывающие истории. А он станет искать припрятанные корсарами сокровища. Когда-нибудь… Я слегка потрясла головой, прогоняя эти мысли и возвращая себя к реальности. Меня зовут Ася Земляникина, я русский продюсер Хенри и Норберта и если я не соображу, как решить вопрос с оплатой и сорву съемки, Жуковский не заплатит мне пять тысяч долларов, и нам с Мариной нечем будет платить за квартиру. Ну и «мерса» не видать, естественно.
Владик позавтракал и убежал искать клад на берегу, а Матвей Иванович рассказал мне, что мальчик – сын давнего друга Пустова, который как раз сейчас гостит на кордоне с семьей. Я решила, что их присутствие мне только на руку. Быть может, при ребенке Илья Андреевич поостережется устраивать скандал.
Я связалась по рации с Наташей. Рассказала ей о проблеме с оплатой и Пустовым, и она пообещала как можно скорее связаться с шефом. Я сидела в своей комнате и даже пыталась читать книгу, но вникнуть в смысл фраз никак не получалось. Я боялась, что Илья Пустов вернется раньше, чем Жуковский там, в далеком Петербурге, успеет все разрулить. И даже раньше, чем вернутся со съемок Хенри с Норбертом.
Спустя полчаса спутниковый телефон наконец ожил, и его пиликанье показалось мне самым сладостным звуком на свете.
– Шеф сказал стоять на своем. Мы заплатим только по возвращении. Такой был уговор.
– Но они просто перестанут нас кормить! – закричала я, нажав кнопку вызова. – Наташ, ты понимаешь, что мы сидим тут посреди тайги, и Хенри намерен снимать морские пейзажи еще несколько
