вполне счастливой семьёй. Мужчина в черном пуховике с копной темно-каштановых волос и пронзительно-зелеными глазами и хрупкая, грациозная блондинка. Очевидно, в юности жена Александра была настоящей красавицей.
Не в силах больше смотреть на это, я вышла на кухню и принялась готовить обед для Хенри и Норберта. Где-то минут через десять поднялся Матвей Иванович.
– Доброе утро, Асенька. А я пришёл из Сашиной комнаты матрас забрать.
– Зачем? – из вежливости поддержала я разговор.
– Так уезжают они. После обеда.
– Как уезжают? – голос предательски дрогнул, а сердце рухнула куда-то в желудок.
Они уезжают. Ну что ж, наверное, так для всех нас будет лучше. С глаз долой и все такое… Но при мысли, что я никогда больше не увижу ни Сашу, ни Владика, хотелось реветь. Не будет долгих ночных бесед, игры в шахматы с пробкой вместо ферзя, звонков по игрушечному телефону, бега по берегу бухты наперегонки с малышом, двух пар неправдоподобно зеленых глаз. Ну что ж, все правильно. Мама у них уже есть. И она их очень любит.
Решение принято. И меня, кстати, спросили. Чего теперь-то метаться?
Владик прибегал ко мне несколько раз. Видимо, он чувствовал, что мы навсегда расстаёмся.
– А ты пойдёшь нас провожать? – с надеждой спрашивал он, заглядывая прямо в глаза.
– Я не смогу, – отвечала я, чувствуя ком в горле. – Но я буду смотреть из окна, как вы уезжаете, и махать тебе рукой. Обещаю.
Влад подошёл к окну, сжимая в руках свой ненастоящий мобильный.
– Ты врёшь, – грустно сказал он. – Из этого окна не видно подъезд. – Почему ты не хочешь меня проводить? Это из-за папы, да?
– Ну что ты. У тебя замечательные папа и мама. Просто прощание – это всегда очень грустно.
Владик вздохнул как-то по-взрослому.
– Опять ты врёшь.
Потом достал из кармана карту сокровищ и протянул мне.
– Обещай, что всегда будешь её хранить.
– Обещаю.
Я и сама не могла понять, как успела всего за несколько дней так привязаться к этому мальчишке, что мысль о том, что мы с ним никогда больше не увидимся, для меня невыносима и мучительна. Я подружилась сначала с ним, а уж потом с его папой. И вот теперь нам предстояло проститься. Они, будто бы нарочно, собирались очень долго. И вот уже стемнело, настало время ужина, и на кухне собрались все обитатели кордона.
Наконец он вышел. На нём шинель с орденами, он опирался на костыль. Зелёные глаза, мужественный профиль. Настоящий полковник. Ничего не скажешь.
Саша подошёл к Хенри, пожал ему руку и попрощался по-немецки. Потом пожал руку Норберту. И даже не взглянул в мою сторону.
Только Татьяна обернулась уже на пороге кухни. Она взглянула на меня с благодарностью и сказала:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте
