очень… Замок как будто находился вне времени. Все эти эпохи проплывали мимо, оставляя лишь крохотный след в его недрах, а он сам оставался таким же. Неизменный, непоколебимый, неподвластный течению лет…
– А в какой местности он находился? Красиво там было?
– Очень. Вокруг теснились дремучие леса, а сверху нависали вековые горы. И туман. Там всегда стояла пелена молочно-белого тумана, такая плотная, что через нее не пробивались лучи солнца. И я выходил из замка днем…
Вадим вдруг встрепенулся:
– Но это не слишком интересно. Расскажи ты что-нибудь про свой дом.
– Да что рассказывать? Вот на этой улице я живу всю жизнь… – Ника повела рукой кругом. – Там дома, здесь дорога. А, вот тут протекает река.
Девушка указала на небольшой покатый выезд со двора, который пересекал тротуар.
– Река? – переспросил Вадим, глядя на серый асфальт.
– Просто сейчас нет дождя. – пояснила Ника. – А как только начнется, здесь будет протекать огромная бурная река, устремляя свои воды прямо к океану…
– Она явно начала их устремлять не с того места. – заметил Вадим. – Отсюда далековато до океана…
– Да, но укладчики асфальта об этом не подумали. А вот наша местная флора. Это каштан. Каждую осень он приносит свои плоды. Зеленые и колючие, с орешком внутри. Они не съедобные, я пробовала. А вон там черноплодная рябина, ее мы в детстве ели, и у нас зубы становились черными. Здесь еще вишня и яблоня. Они скоро зацветут, и будет очень красиво… А потом сирень, но это дальше по улице. А за нашим домом растут настоящие белые розы! Я однажды нарвала их для мамы, но только головки, а дальше были шипы, а я голыми руками…
Они медленно обогнули дом и вышли на задний двор.
– А здесь был камень голубого цвета, крашенный, наверное. У мамы в шкатулке есть бусы из бирюзы, я думала, что они из этого камня. Прикидывала, как из этого камня вырезать круглые бусинки. А вон там, за гаражом, из земли торчала железка, и я на ней немножко качалась. Я таким путем в школу ходила, мимо этого дома. Зимой совсем темно, а здесь нет фонарей, но все окошки горят. Я шла и разглядывала, какие у кого люстры.
Вадим и Ника подошли к детской площадке.
– А вот отсюда видно окна моего дома! Мама говорит, что они подслеповатые. Потому что папа… – она вдруг запнулась, – Папа их наполовину заклеил, чтобы солнце не слепило.
Ника замолчала. Потом медленно проговорила:
– А знаешь… Знаешь, что будет, если я вдруг исчезну? Будет тепло, и здесь все зацветет. А затем черемуха, и снова похолодает. А потом будет лето. И асфальт перед домом снова разломают и уложат опять. А потом пойдут дожди, и потечет река. И на рябине появятся алые гроздья. А лучик солнца, он меня все время будит по утрам, он будет каждое утро заглядывать в наши подслеповатые окошки. А меня не будет…
Вадим решительно возразил:
– Если ты вдруг исчезнешь, то я найду тебя. Надо мной не властвует время, и я никогда
