обхватил Халльдора еще сильнее, не давая ему выронить меч. Потом прошептал что-то, отчего по губам умирающего, будто камешек по воде, скользнула улыбка. Халльдор издал протяжный вздох, голова его склонилась на плечо ярла, ноги подкосились, но Сигурд не давал ему упасть, пока жизнь окончательно не покинула тело. Все мы замерли, не в силах пошевелиться, а у меня в горле застрял ком размером с куриное яйцо.
Медленно Сигурд опустил Халльдора на вихрящийся песок. Все повернулись к Флоки, который оттолкнул руку Улафа и метал гневные взгляды на Сигурда.
– Это должен был сделать я, его брат! – проговорил он со злостью. – Я должен был избавить его от страданий! – Флоки так и не опустил меч, и на мгновение мне почудилось, что клинок по-прежнему жаждет крови.
– А я – его ярл, Флоки, – ответил Сигурд с горькой усмешкой, – и побратим. – Он поднял повыше меч, которым пронзил сердце Халльдора.
Костяная рукоять, как и рука ярла, была вся в крови, от клинка поднимался парок, растворяясь в ночном тумане.
– Я поступил по праву. Халльдор слишком долго ждал смерти и держался так стойко, что любой воин позавидует. Незачем ему было стоять тут всю ночь и ждать, что меч вот-вот вопьется в его тело. Все кончено. Все мы свидимся с Халльдором в лучшем чертоге Одина, когда придет время. – Он покосился на лежащее у его ног тело, на опухшее, мертвое лицо одного из своих побратимов и устало повторил: – Все кончено.
Флоки ослабил завязки плаща и неохотно кивнул, зачехляя меч. Потом подошел к бездыханному телу своего двоюродного брата. Свейн предложил помочь, но Флоки мотнул головой. Затем поднял Халльдора к себе на плечо и пошагал готовить погребальный костер.
– Отправляйтесь почивать, дамы, – усмехнулся Улаф и сплюнул харкотину, словно положив конец этой истории. – Завтра поплывем дальше, если Ньёрд соизволит пускать ветры туда, куда надобно.
– Нам так на веслах горбатиться, а у этого сукиного сына Халльдора уже, поди, борода в меду Одина, – пожаловался Брам Свейну.
Тот кивнул в ответ, и они поплелись по берегу вслед за Асготом, Улафом и Кинетрит.
Ко мне подошел Сигурд, его глаза тускло блеснули в полумраке.
– В следующий раз, когда тебя попросят найти что-нибудь блестящее, неси браслет или пригоршню серебра, – сказал он, – а не старую безделушку.
– Да, господин, – ответил я, почесывая бороду, но ярл уже шел к бушующему морю – смывать с себя кровь.
Глава 3
На рассвете Сигурд с возвышения кормы сказал несколько слов о Халльдоре. О его храбрости и о том, как мужественно он принял смерть, после таких-то мучений.
– Норны соткали мрачный узор для Халльдора, – говорил Сигурд, и ему отвечали согласным бормотанием, – но все же умер он так, как все мы хотели бы умереть: среди братьев и с мечом в руках. Даже прядильщицам судеб не всегда под силу отнять у нас это право.
Мы соорудили погребальный
