Значит, и церковь у них другая. Что, вправду чувствуешь, что твой бог рядом?
Когда я это спросил, по спине у меня пробежал холодок, потому что бог Пенды и мой бог были врагами.
Все время пока мы шли обратно на северо-восточную сторону, уэссексец задумчиво скреб шрам на лице, а дойдя до места, покачал головой и повернулся ко мне.
– В церкви было бы что-то такое, что стоит защищать. Нет, это не церковь. Отсюда хорошо наблюдать, не идут ли враги, – признал он, одобрительно похлопывая по деревянным перилам.
– Нас-то они не увидели, – возразил я, снова зачехляя меч.
– Зато мы их увидим, – усмехнулся он.
Мы поставили трех датчан дозорными на мостках и, разбившись по двое, принялись прочесывать дома в поисках ценностей. Жители деревни скрылись, пока их защитники сражались с нами в тени огромного дома. Пенда сказал, они вполне могли сделать вид, будто защищают сокровища, чтобы отвлечь нас от убегавших, и, по правде говоря, я был этому рад, потому что знал, что датчане сделали бы с теми, кто им попался.
– Ты что же, думаешь, эти нехристи оставили бы сокровища лежать на виду? – спросил Пенда, вытаскивая побрякивающий мешочек из-под детской колыбели.
Он развязал тесьму, и на ладонь ему посыпалось серебро.
– Попомни мои слова, этот вонючий дохляк Рольф со своими разбойниками готовы себе в зад монеты запихать, лишь бы с Сигурдом не делиться, и ходить клацать ими, как старая потаскуха – зубами.
– А это ты ему покажешь, Пенда? – спросил я, кивком указывая на поблескивающую горстку монет у него в ладонях.
Пенда нахмурился.
– Можешь не ухмыляться, парень, – сказал он, ссыпая монеты в мешочек. – Это мое по праву. Разве я не был приманкой в ловушке? – Он заткнул кошель себе за пояс и с хрустом расправил плечи. – Ладно, хватит стоять тут просто так. – Потом похлопал по мешочку. – Где-то есть еще, и проклят я буду, если позволю чертовым датчанам захапать все серебро в свои грязные лапы.
В двери неожиданно появился Рольф. От меня не укрылось то, что он бросил взгляд на пояс Пенды.
– Горм тут нашел кое-что, вам бы взглянуть, – сказал он и шагнул обратно в ночь.
– Надеюсь, что-нибудь съестное, – проворчал Пенда. – Хорошо бы свинью. Да все, что бегает, пойдет. Я наелся вяленой рыбы так, что до Судного дня хватит.
Но то, что нашел Горм, не стал бы есть даже вконец оголодавший пес.
– Я думал, там эль. Ну, или вино. – Датчанин стоял у открытой бочки, уперев руки в бока.
Все сбежались посмотреть на находку в надежде пропьянствовать оставшуюся ночь. Рольф кивнул Горму. Тот ухватился за край бочки и повалил ее набок. На пол выплеснулась жижа, а вместе с нею – пять отрубленных голов. В воздухе тут же засмердело. Если б не землистый цвет, можно было подумать, что головы отрублены сегодня утром.
– Боги славные! – воскликнул датчанин. Пенда осенил себя крестом, когда Бирньольф подцепил одну копьем.
– В
