любой, даже самый поверхностный смысл непротиворечив лишь в соотнесении с «окончательным» (обусловленным тотальностью мира) смыслом о бытии – абсолютным смыслом. Но, будучи трансцендентной с точки зрения любого смысла и смысла как такового, ценность не существует вне опытного восприятия, вне имманентного опыта непосредственного переживания ценности: либо мы переживаем ценность «здесь и сейчас», либо ценности не существует «нигде и никогда». Вот почему, во-вторых, отличие ценности в христианстве воспринимается не как отрицание осмысленности – взаимообусловливающее взаимопорождение их, а как онтогенетическая, двумерная «инаковость» смыслу. Ценность ни в каком (даже отрицательном) отношении (как анти-смысл, бессмыслица или абсурд) не есть то же, что и смысл: смысл высказывается, ценность переживается.
В отличие от понятия трансцендентной ценности, понятие трансцендентного <смысла> противоречиво с точки зрения разума, но именно оно становится тем центральным понятием европейской философии, в котором исторически осуществляется постепенная диверсификация классического мышления. Специфика ценности традиционным, родовым философским сознанием никогда не раскрывается прямо, а как бы «боковым зрением» – опосредовано проработкой смысловых определений. Вот почему, к примеру, в русской философии «компромиссного периода» (XIX – первой половины ХХ века) концептуальное движение к порождающему христианство сознанию ценности осуществляется в философски адекватном русле диалектики всеединого смысла, впервые последовательно развернутой Е. Н. Трубецким и вообще ставшей возможной лишь на основе метафизики всеединства В. С. Соловьева12. Е. Н. Трубецкой (1918) убедительно показывает, что «сверхпсихологический смысл» есть «основное необходимое предположение всякого сознания как такового»13, что «всякий акт моего сознания предполагает… содержание сознания, действительное за пределами всякого индивидуального, психологического сознания»14. И, следовательно, «смыслом обладает решительно все, что может быть выражено в мысли без различия ценного и неценного (курсив мой. – Д.Г.)»15, в том числе «общезначимая мысль о ценности»16.
Однако, поскольку все обладает смыслом, ценность каким-то образом должна выпадать из «всего», ибо только в этом случае можно говорить о ценности, отличной от смысла. Отсюда три аксиомы, характеризующие природу ценности:
1) Если существует всеединый смысл, или смысл всего, в том числе ценности, то ценности нет.
2) Если существует иерархия ценностей, и каждая ценность заключает в себе большую или меньшую ценность сравнительно с другой ценностью, то ценности нет.
3) Если все обладает ценностью, или все есть ценность и ничего, кроме ценности, не существует, то ценности нет.
Фактическая наличность ценности, стало быть, предполагает дуалистическую
Ср. уже у В. С. Соловьева: «под смыслом какого-нибудь предмета разумеется именно его внутренняя связь со всеобщею истиной» (Соловьев В. С. Смысл любви // Соловьев В. С. Сочинения в 2 т. Том 2. М.: Мысль, 1990. С. 547).
Трубецкой Е. Н. Смысл жизни // Трубецкой Е. Н. Смысл жизни. М.: Республика, 1994. С. 7.
Там же.
Там же. С. 6.
Там же. С. 7.
