по дороге не останавливались, с населением почти не разговаривали, шли точно по чужой стране. Горячей пищи не готовили, кормились тем, что захватили из продовольственных складов Антверпена. Шли весь день, потом ночь и потом еще до полудня – тридцать шесть часов без отдыха и сна. К первой ночи нервы напряглись так, что никто не чувствовал усталости. Казалось, что ноги, освобожденные из-под контроля сознания, уносят сами, и что этому движению не будет конца. На второе утро почувствовалась усталость. На ступнях появились ссадины и трещины, у большинства в сапогах была кровь, многие хромали. Так прошли 100 километров до Сельзает, железнодорожной станции на голландской границе. Седьмой пехотный оставлял позади себя первую часть бельгийской эпопеи.
II
Тридцать шесть часов шла армия от Антверпена до Сельзаета. Там седьмой пехотный погрузили в поезд. Де-Беер как вошел в вагон, так лег на пол и, едва успел скинуть ранец, заснул. Его разбудили в Остенде и отвели на квартиру в какой-то пансион. Он проспал ночь мертвым сном, к утру едва разбудили. Полк снова выступал в поход. Шли целый день, чувствуя во всех мышцах боль после великого отступления. К вечеру пришли на Изер. В кровавой эпопее открывалась новая глава.
В тот самый час, как передовые бельгийские отряды приближались к Изеру с запада, с востока подходили к канализированной реке немцы. У солдат было такое чувство, что весь запас данной им природной энергии они уже израсходовали в боях и походах под Аэрскотом, Лувеном, Антверпеном, и что исход их из этой крепости был концом целой эпохи их жизни. А между тем нужно было начинать сначала: немцы стояли по ту сторону реки. Офицеры говорили: «Не падайте духом, вечером нас сменят. Нужно только задержать врага до прихода союзников». Но наступал вечер, и никто не приходил. Так, в ожидании, прошло двенадцать вечеров. Вся бельгийская армия, т.-е. все, что еще в ту пору оставалось от нее, не менее 50 тысяч человек, задерживала на Изере в постоянном огне натиск неприятеля.
Де-Беер возмужал за этот период физически. Его ни разу не ранило ни пулей, ни шрапнелью, ни осколком гранаты, к которой он чувствовал особую антипатию. Ему это казалось изумительным, и время от времени, особенно после хорошего, укрепляющего сна, он с радостью ощупывал свои руки и ноги. Но в сущности над Де-Беером исполнялся только неотвратимый закон статистики. В каждой войне бывает известное количество солдат, которые остаются неискалеченными, не получают даже царапины. Де-Беер принадлежал, очевидно, к их числу.
Первые восемь дней на Изере были сравнительно легким временем, особенно если сравнить их с последними четырьмя днями. Артиллерия удерживала немцев на расстоянии нескольких километров, не подпуская их к реке. Немцы дожидались более тяжелых орудий для открытия наступления. Бельгийские войска копали траншеи и устраивались в них. Де-Беер выработал свой собственный способ рытья индивидуальных траншей и этому способу придавал большое значение. Шли дожди,
