мира с Украинской Радой; это есть у них в условиях мира, но пока еще не оформлено. Подпишем ли мы мир с Украинской Радой, которую мы разгоняли вместе с украинскими рабочими и крестьянами? Далее, от нас потребуют подписания мира и с Свинхувудом, когда он раздавит красную армию Финляндии. Это требование не исключено, напротив, оно логически вытекает из условий мирного договора. Пойдем ли мы на это, повторяя, что мы слабы и не можем отказать и сопротивляться? Что же это значит? Что революционный пролетариат при данных условиях не может дать того отпора, который вытекает из его положения, – господствующего класса в стране. Тогда скажите, что для революционного пролетариата Советская власть является слишком тяжелой ношей, вот что это значит. Центр тяжести в том, что для революционного класса допустимы сделки с империалистами лишь в тех пределах, в которых мы остаемся Советскою властью.[152] Эту власть надо развивать и усиливать. Неужели мы, оставаясь властью, все же будем, считаясь с неопределенной длительностью передышки, все более отступать и будем идти на уступки за уступками, не ставя решительно никаких пределов, не давая никакой гарантии? Мы слабы и потому уступаем не только топографически, но и политически – в вопросах об аннулировании займов, национализации нашей промышленности. Если мы дадим развиться этому отступлению во имя передышки с неопределенной перспективой, то это будет значить, что мы попадаем во внутренне-противоречивое положение. Мы говорим этим, что пролетариат России не в состоянии сохранить классовую власть в своих руках. Историческая комбинация условий передала ему эту власть, но он в силу разнообразных условий отдает, отступает не только в топографическом, но и в политическом смысле. Я думаю, что этого не случится, что мы построим, в конце концов, если не прекрасные железные дороги, то хоть сколько-нибудь сносные. Но нынешний период передышки исчисляется в лучшем случае двумя-тремя месяцами, а вернее, неделями и днями. В течение этого времени выяснится вопрос: либо события придут нам на помощь, либо мы заявим, что явились слишком рано и уходим в отставку, уходим в подполье, предоставляя сводить счеты со Свинхувудом или Украиной Чернову, Гучкову, Милюкову – этим призванным политиканам. Но я думаю, что уходить в отставку мы должны, если это придется, как революционная партия, т.-е. борясь до последней капли крови за каждую позицию. Перед такой перспективой ставят нас исторические условия.
Для развития революционного движения в Европе победа буржуазии над нами будет ударом, но нельзя его отождествлять с тем, что было после Парижской Коммуны. Тогда французский пролетариат был авангардом революции, остальная же Европа не имела никаких революционных традиций, погрязала в политическом отношении в полуфеодальном варварстве, теперь – совершенно другое. Европейский пролетариат более, чем мы, созрел для социализма. Если бы даже нас раздавили, то нет все же никакого сомнения, что не может создаться такого исторического провала, какой был после Парижской
В этом месте в протоколах съезда (стр. 84) снова грубое искажение, сразу бросающееся в глаза. В протоколах следующий набор несогласованных фраз: «для революционного класса недопустимы сделки с империалистами, вот где центр тяжести. Мы остаемся Советской властью». Как известно, тов. Троцкий не стоял на точке зрения левых коммунистов, отвергавших какие бы то ни было сделки с империалистами, и целиком разделял в этом отношении позицию тов. Ленина. Даже в той же самой речи на VII съезде (стр. 140 наст. тома) мы находим доказательство этого. Говоря о необходимости иметь пушки для ведения войны, тов. Троцкий заявил:
«Если их нам даст Америка… так мы возьмем их для своих целей, не пугаясь того, что это исходит от империалистов. Так мы вместе с тов. Лениным смотрели на дело…»
Дальнейшим подтверждением того, что тов. Троцкий ни в каком случае не отвергал сделок с империалистами при определенных условиях, может служить его выступление в заседании ЦК от 22 февраля, где он внес предложение о принятии помощи от англо-французских империалистов против Германии.
Тов. Овсянников сообщает об этом заседании ЦК следующее:
«22 февраля на заседании ЦК Троцкий доложил ноту французской военной миссии с предложением Франции и Англии оказать нам поддержку в войне с Германией и высказался за принятие их предложения при условии полной независимости нашей внешней политики… Бухарин настаивает на отказе от предложения „союзных“ империалистов. ЦК принял предложение Троцкого 6 голосами против 5» (Н. Ленин, Собр. соч., т. XV, стр. 631. См. также примечание 111).
