природной естественности, любви и благочестия.
«Вероятно, она не стояла на первом месте в его жизни. Первой была больница. Потом были еще теология, музыка, философия», – говорит Борис Носик о восприятии Альбертом Швейцером жены. Вполне возможно, что именно так все и было. Но ее энергетика и шарм ненавязчиво присутствовали во всех его проектах, что говорит о любви и привязанности не меньше, чем непрестанные объятия и поцелуи. В этом контексте безусловную смысловую нагрузку несет момент замены дочерью умершей матери: Рена была с отцом в его последние дни, словно перенимая из рук старца то великое дело, которое отец и мать начали полстолетия тому. Союз Альберта и Елены не был привычной формой заурядного брака, поэтому подходить к нему с традиционными категориями вряд ли логично. Зато в общем образе семьи явственно проступает, что обширному разуму Швейцера, охватывающему проблемы мирового уровня, никогда не были чужды те милые интимные детали, которые дают близким людям ощущение равновесия и умиротворенности. При всей широте диапазона взглядов целеустремленного и непреклонного в отношении жизни-миссии Швейцера его брак с Еленой Бреслау можно, не кривя душой, назвать гармоничным объединением мужчины и женщины. И вовсе не случайно прах Елены был перевезен в Ламбарене, а сам Швейцер распорядился похоронить себя рядом с женой, «просто и немедленно», как и все, что он делал в своей жизни.
«Тринадцатый апостол Христа»
В словах праведника из Ламбарене, вынесенных в эпиграф, отражена вся его сколь могучая, столь и редкая идеология союза мужчины и женщины. Очень немногие пары могут говорить о двойной миссии – высшем счастье,
выпавшем на долю объединившихся мужчины и женщины. Совместное служение некоему великому делу и не только одинаковое понимание самих благ, гармонии и любви, но и активная осознанная деятельность по совершенствованию человека, несомненно, удел очень немногих, возможно избранных. Альберту Швейцеру посчастливилось вдвойне: он жаждал миссии сам и встретил на жизненном пути такую же очарованную душу.
Миссия в Ламбарене за несколько десятилетий расширилась в восприятии человечества настолько, что когда после Второй мировой войны Альберт Швейцер прибыл вместе с Еленой в Соединенные Штаты, он был назван американскими репортерами «тринадцатым апостолом». Еще через несколько лет великого гуманиста XX века нашла Нобелевская премия мира; сам он уже приближался к восьмому десятку и, как изысканно выразился тогда, к «финалу своей жизненной симфонии». Елена снова была с ним; ее выносливость в изнурительной борьбе с собственным разрушающимся здоровьем тоже может считаться частью миссии. Состарившаяся женщина превратилась в усохшее дерево: уже без листьев, но еще не упавшее на землю. Тогда, в Осло, где ее знаменитый муж прочел доклад, Елена, скромная, смиренная и вместе с тем величественная женщина, произнесла ключевые слова, касающиеся
