больше, чем сам хранитель золотых запасов. Но ничто, кроме идей, не имело для них ценности; к быту или, вернее, к его отсутствию они относились как к данности. Альберт Швейцер ездил исключительно третьим классом, отвергал веяния моды и стремление к удобствам вовсе не для придания своему образу особого блеска – это было его сутью, частью его натуры, сосредоточенной только на главном.
Неукоснительное стремление Швейцера к формированию и исполнению жизненной миссии предопределило его особое, бережное отношение ко всему земному. Причем очевидно, что семья, в миропонимании Швейцера, всегда являлась и до конца дней оставалась незыблемой частью миссии. Не стоит думать, что он был монахом-альтруистом с помутившимся разумом; Альберт Швейцер был крайне социальным и остро чувствовал как восприятие своей фигуры в мировом пространстве, так и внутренние переживания смысла жизни. Его общественно-политическая деятельность, как и Ламбарене, и написанные тома, как и созданная семья – все становилось формой влияния на современный мир. Он видел свою задачу в том, чтобы воздействовать на мир, и в силу небывалой для одного человека активности осуществлял воздействие с таким несокрушимым напором, с таким диапазоном идей, что не заметить этой деятельности, не поддаться его обаянию было невозможно. Семья Швейцеров была частью всей системы отношений с миром, дополнительной плоскостью самовыражения и утверждения апостольских истин, которые они несли в мир. Именно поэтому их семья оказалась такой заметной для всех тех, кто прикасался к жизни и наследию этого уникального мыслителя XX века.
Любопытным является и выработка Швейцером способа воплощения миссии в жизнь. Не отказываясь от роли прорицателя, он сознательно сделал основным доказательством цепь простых и понятных любому человеку поступков, которые в сумме превысили любую до того существовавшую форму пророчеств. Альберт Швейцер был не первым и не последним миссионером, но именно его идеи, как радиоволны, молниеносно распространялись по земле, забираясь в самые забытые уголки. Это вполне объяснимо: он выступил не только как ученый-практик, но и как замечательный популяризатор собственных проповедей. Началось все с великой загадки, непостижимой тайны, когда весьма известный молодой ученый неожиданно бросил свои изыскания, чтобы посвятить жизнь простому служению добру и милосердию. Но с началом нового пути не закончился прежний: Альберт Швейцер писал философские исследования, издал отдельную книгу об Африке и своей миссии, покорил ленивое человечество непрерывной деятельностью ученого и врача. Но не столько это, сколько несгибаемая вера сделала из него гиганта. «Раньше или позже идея, выдвигаемая мною, завоюет мир, ибо она с неумолимой логикой взывает к интеллекту и к сердцу». Его отрешенный и в чем-то даже отстраненный труд, неугасающая общественно-политическая деятельность не изменили мир и не снизили уровень насилия. Но ему удалось начать процесс расшатывания деструктивных идей,
