первой леди вызывала неприязнь и бурные негативные эмоции и по отношению к лидеру государства – все это казалось слишком вопиющим презрением к неписаным правилам для женщин Кремля, введенным еще Сталиным.
Но в этом проявилась и самодостаточность жены генсека. Ведь даже настойчивое появление на телеэкранах с несколько наивными и вызывающими раздражение «пророчествами» было не более чем желанием показать свое самостоятельное лицо, заявить, что речь идет не о «жене лидера», а о заметном в обществе человеке, имеющим вес не благодаря мужу, а в силу личной неординарности. Обладала ли она выдающимися качествами, позволяющими говорить о себе как о личности, развивающейся независимо и отдельно от мужа? И да и нет. Нет, потому что, реализовываясь как подруга мужчины, жена и мать, она не имела интеллектуального потенциала, чтобы обращаться к многомиллионной аудитории с действительно уникальными идеями. Таких идей в ее арсенале, в принципе, не было. Кроме, впрочем, одной, которую упорно не желали замечать: она выступила на арене почти идеальной, эталонной женой. И в этом, собственно, и заключалось «да» в отношении ее особых личностных качеств, потому что способность адекватно предстать перед камерами, демонстрировать «образ» первой леди, по сути, уже являлась неординарной.
Она представляла контраст не только с блеклыми тенями всех предшествующих кремлевских хозяек времен социализма, но и в сравнении с «раскованными» женщинами Запада. Она заставила обратить на себя внимание как на женщину, пусть и жену, но способную стоять в стороне, слишком заметно излучая яркий свет. Вот почему ей никогда не прощали этот вызов, ведь такое поведение являлось настоящей пощечиной принятому и утвержденному в обществе «трафарету» советской женщины. На Раису обратили внимание, и в этом состоял ее успех как состоявшейся личности, несмотря на злобный сарказм и ругань, потоки которой достались ей в награду, как и всякому новатору, ломающему правила. Может быть, поэтому Михаил Горбачев никогда не скрывал своего восхищения живущей рядом женщиной. Через семь лет после смерти Раисы Михаил Горбачев сказал о своей жене: «Колоссальная сила духа, сложнейший внутренний мир, Вселенная. Может, оттого Раиса и не стала заурядно-привычной, как это нередко бывает у супругов. Откуда в ней, выросшей в тайге, в вагончиках, в простой среде строителей дорог, вечно кочующих, как цыгане, такой аристократизм? Откуда эта сдержанная гордость, захватившая меня с самых первых встреч?» В этих эмоционально окрашенных словах содержится крайне важная деталь: Раиса не стала заурядно-привычной в силу особой духовности, в силу доминирования в представлениях обоих супругов духовной составляющей. Что такое быт и секс или даже формальные карьерные достижения в сравнении с великим и вечным – любовью, смертью, предназначением? Сила этой семьи родилась из одинакового представления о главных составляющих бытия, а еще – из единодушного осознания своей готовности к миссии и принятия
