Люда вздрогнула.
– А мы тут сидим, обсуждаем последние новости! – крикнул Мишка, пьяно и ражно захлебываясь словами. – Костян пятнац суток за хулиганку огреб, так что Люда теперь свободная женщина нашей деревни! – выплеснул он свою шутку и сам же заржал.
– Слышь, помолчал бы! – одернула его Люда, обернувшись.
Но Мишку было не так легко затормозить. Тем более, что его поддержали поощрительными смешками.
– Дураки, – шепнула Люда тихо, но я услышал.
– Холодно, – сказала она вполголоса в мою сторону и поежилась. Я вынул руки из рукавов штормовки, снял и накинул ее Люде на плечи. Она поправила волосы.
– Ой, блиин! – заохал Мишка, – Люд! Реально не боишься, что Костян узнает?
Я хотел было встать и отвесить разгулявшемуся Мишке положенное, но не успел.
– Рот закрой! – прикрикнул на него Серега, и все разом вдруг стихло.
Тогда Серега снова ударил по струнам, заложил соло с переливом да с боем, да так, что металлическая будка причала загудела и зазвенела от основания до крыши. Все слушали, замерев.
– Почему не пришла? – спросил я сквозь этот звон, почти прикоснувшись губами к ее уху.
– А ты зачем сказал, что я боюсь приходить сюда? Я только вышла, и тут твой дружбан. Он будто знал, что я выйду, и ждал.
– Ну и?..
– И сразу с ходу: «Пошли на пристань!» Я послать его хотела, а он:» – Сколько ты еще будешь Костяна бояться?» – » – Да какое твое, блин, дело!» – а потом поняла, что ты ему насвистел… он все шел и шел рядом, и все говорил, говорил. Про страх, про то да про это… Короче, веришь, я и сама не знаю, как он меня уболтал. Как тут оказалась… Поэтому не пришла.
« – Насвистел!» – что тут скажешь – упрек был справедлив. И оттого внутри у меня все кипело!
« – Ну, спорщик, мать его! Провокатор, гнида, манипулятор! Воспользовался моей откровенностью и прямо изпод носа девушку увел. Привел сюда, на пристань, себе и Мишке на потеху…»
Казалось, не было таких эпитетов, какими я мысленно не обкладывал Серегу. Сердце бешено стучало от возмущения и почти что ненависти к нему! И все же сквозь злость и досаду пульсировало и пробивалось смутное понимание, что не так уж все однозначно мерзко было в этом Серегином поступке.
Вдруг Люда резко встала и пошла прочь от пристани. Серега тут же оборвал бой струн.
– Проспорил? – вполголоса спросил он, наклонившись ко мне, но косясь при этом вслед уходящему силуэту. Я стиснул пальцы в кулак и… едва удержал его в кармане, но всетаки удержал.
– Теперь не мешай! Уговор!
– Да пошел ты! Со своей Америкой вместе! – прошипел я и плюнул в темноту под ногами.
Серега пошел догонять Люду. Гитара осталась Мишке.
– Нда… чтото скоро будет, – сказал Мишка таким непривычно серьезным для него голосом, что
