Оно способно стимулировать политическое участие, как в ходе эксперимента в Орегоне в 2000 г., когда голосование производилось исключительно посредством электронной почты, и «явка» избирателей превысила 80 %. Потенциальная опасность состоит в том, что упрощение процедуры подачи гражданами петиций сделает возможным появление целой волны политических инициатив, идущих от населения. Некоторые считают, что «электронные городские собрания» – это и есть демократия в ее лучшем проявлении. Оппоненты настаивают на том, что повседневная вовлеченность в процесс управления не соответствует принятому на Западе идеалу представительской демократии, когда ответственность за принятие решений лежит на избранных народом лидерах. Таким образом, кибердемократия в сочетании с упрощенной системой электронного голосования может вернуть нас в далекое прошлое – к прямой демократии Древних Афин, выродившейся во власть толпы [40]. На данный момент невозможно с определенностью утверждать, как развитие интернет-технологий скажется на нашем политическом процессе. «Информация может стать властью, а история учит нас, что властью можно злоупотреблять» [41].
Кроме того, Б. П. Пружинин отмечает, что перед «СМИ открываются теперь практически неограниченные возможности манипулирования сознанием индивида, такие возможности создания потребных политических альтернатив и придания им соответствующей эмоционально-нравственной окраски, что сегодня уже довольно трудно сказать, что это за власть такая – выборная демократия?» [42].
«Характерной чертой современного западного государства, учитывая его многообразные функции и требующиеся для этого гигантские массивы информации, является то, что в основу принимаемых решений политики требуют закладывать как можно больше данных, информационное содержание которых они не в состоянии оценить самостоятельно. Вследствие этого возрастает опасность усиления влияния со стороны экспертов, владеющих этими данными и методами их обработки, но не несущих политической ответственности, в то время как политическое руководство в лице парламента и правительства теряет способность самостоятельно ориентироваться» [43].
Право в гражданском обществе выступает как система с адаптивным алгоритмом обработки, т. е. алгоритмом, настраивающимся на условия его применения.
Теоретическая, а вместе с тем методологическая и практическая значимость системного подхода к анализу права заключается в том, что он: а) позволяет выявить «более широкую и в этом смысле более многофакторную правовую реальность» по сравнению с той, которая традиционно фиксируется в понятиях «система права», «система законодательства» и «правовая система государства», «глобальная система права». Речь, идет о такой «многофакторной правовой реальности», как «правовая система общества» [44]; б) дает широкую возможность исследования правовой материи как целостного, относительно
См.:
