знаем, что это чистая чушь, выдумка двух бородатых идиотов из затхлого институтского подвала. Признаю: увлеченных идиотов, талантливых идиотов, бескорыстных идиотов. Но я с самого начала понял, что это ерунда, пустая фишка. Идеальное топливо так же вероятно, как манна небесная. Мы дурачили самую разнообразную публику довольно длительное время. Даже повлияли на реальность в известном смысле: где-то на каких-то торгах какие-то акции взлетели на полпункта, а какие-то сползли на пункт. Но если смотреть рыночной правде в глаза, – все это в пределах обычного поведения цен.
Во время этой речи Нина смотрела на шефа несколько оторопело, но одновременно и с некоторым сочувствием.
– Честно говоря, Сережа, мне казалось, что настоящего успеха добивается тот, кто включает манну небесную в бизнес-план.
– Это все слова. Я финансист-реалист. Я олигарх. Я люблю делить бюджетные пироги, а не собирать крохи частной выгоды.
– Но ты же сам нашел информацию о том, что американцы тоже роют в этом направлении. И не на полпроцента, как ты говоришь, задвигались рейтинги продаж – больше, куда больше. Нужно только подтолкнуть. И я еще не сказала тебе самое главное.
Винглинский улыбнулся:
– Говори.
Нина тоже улыбнулась:
– Главное лучше показать. Поехали. Ребята, наверное, уже установили аппаратуру.
Олигарх вдруг как-то мгновенно осунулся. Он, как и все влиятельные люди, не любил, когда его загоняют в угол, даже если это происходит так изящно. Закон управления держится на том, что иногда важнее продемонстрировать, что это именно ты принимаешь решение, а не кто-то другой, чем принять решение правильное. Кроме того, у него было еще минимум два повода не соглашаться с предложением стремительной Нины.
– Позвони и скажи, что съемка отменяется. Нет, переносится. Заплати, извинись. Впрочем, деньги – это и есть лучшая форма извинения.
Нина остолбенела. То, что делал шеф, было настолько нелогично, что вызывало чувство, как ни странно, похожее на уважение. Раздражение придет позже.
Чтобы не добивать ее окончательно, Винглинский сказал:
– Послезавтра. Послезавтра я вернусь, и мы продолжим. Вернее, начнем съемку.
Нина пожала плечами, как бы говоря: ну, хоть что-то.
Глава восьмая
В круге первом
о. Тенерифе
Кирилл Капустин сидел на диване в переговорной комнате апартаментов, занимаемых его шефом Андреем Андреевичем Голодиным. Сидел, закинув ногу на ногу, и покачивал шлепанцем, повисшим на большом пальце. Все время казалось, что шлепанец вот-вот свалится.
В креслах, расставленных, как прибрежные скалы, в живописном беспорядке, располагались его подчиненные. Четверо мужчин разного возраста и опыта. Иванов, Петров, Сидоров и Шварц. Форма одежды – курортная. На этот момент им ничего еще не было известно о резком изменении в планах их командования, и они думали… ни о чем они не думали, может быть, только о том,
