была чудесная композиция, ее автор Zimmer. Я ставил на повтор, и она крутилась множество раз. Я спрашивал ее: что ты чувствуешь? Как будто бы сам не знал.
Она отвечала: я как будто солнышко и даю свет и тепло всем деревьям и растениям, птицам и животным, морям и океанам, горам и людям. Она спрашивала меня: а что чувствуешь ты? Как будто сама не знала. Я отвечал: а я как будто благородная и сильная птица, которая летит в ласковых солнечных лучах над полями и лесами, реками и каньонами, наслаждаясь полетом и прекрасными видами, которые открываются, замирая от восторга единения со всем миром.
Минуту мы молчим.
– Потом мы слушали Jean Michel Jarre – Equinoxe, часть 3, она очень любила этого композитора. Я спрашивал ее: что ты чувствуешь? Как будто бы не жил внутри нее. Она отвечала: я жизненная сила, которая есть в растениях и деревьях, я тянусь через них к свету, я расту и расширяюсь, я дарю миру гармонию и красоту. Она спрашивала меня: а что ощущаешь ты? Как будто не жила внутри меня, каждую секунду. Я отвечал: чувствую себя дождем, благодатной влагой, орошающей землю, падающей на леса и долины, моря и океаны. Оттуда, снизу, я снова поднимаюсь наверх, через стволы деревьев, стебли растений, бесчисленными и легкими пузырьками.
Мы молчим еще минуту.
Он чиркает зажигалкой, задумчиво смотрит на огонь.
– Потом мы слушали Jann Tiersen, Rue des cascades, Déjà loin – она обожала эту волшебную мелодию. Я спрашивал ее: что ты чувствуешь? Как будто бы не ощущал это пронзительней ее. Она отвечала: чувствую себя маленькой девочкой, в милом французском городке, и мой папа, улыбаясь в усы, играет на банджо в маленьком кафе, на террасе, а мы с братьями и сестрами танцуем и кружимся, беззаботные и веселые, прямо на мощеной улице, веселя проходящих мимо прохожих. Она интересовалась: а что чувствуешь ты? Как будто бы не ощущала это пронзительней меня. Я говорил ей: чувствую себя случайным прохожим, который шел мимо симпатичного кафе, где папа-повар играл на банджо, на террасе, а дети танцевали прямо на улице, да так увлекся их волшебным настроением, что отложил в сторону портфель и зонтик и бросился с ними в пляс, высоко задирая ноги, размахивая руками, озорно смеясь и подмигивая ребятишкам и другим прохожим.
– Ты сказал, что это был ваш последний день вместе?
Последний день
– Да, это был наш последний день перед долгой разлукой. Прошло уже три месяца непрекращающегося волшебства. Ее отец приехал и уехал снова. В этот день я особенно остро заметил перемены, которые в ней произошли. Ее подташнивало, и ее тело внимало тому, что происходит внутри него. Когда до меня дошло, я вмиг покрылся испариной – она беременна! Чтобы подтвердить эту догадку, мы отправились делать УЗИ – рядом, через дорогу был медицинский центр. Пожилой доктор подтвердил нашу догадку, и счастью не было предела.
– У тебя были дети до этого?
– Нет, я расстался с первой женой.
– Понятно.
– Маше стало душно, и я вывел ее на улицу, на крыльцо, а сам вернулся и несколько минут оплачивал услугу, заполнял
