отказался от меня – именно как отказ я расценила его непоколебимость. Я не волновала его, он не желал меня, и это необыкновенно оскорбило меня. Я будто сделала что-то недостойное себя, коснувшись этого красивого лица, заглянув в черные, чуть раскосые глаза, и невольно задав им вопрос, который сам явился откуда-то из самых глубин души, подобно этой грозе, которая долго формировалась где-то, чтобы вдруг и с такой силой пролить свое чадо на раскаленную землю.
И снова непонятное чувство отчужденности стало прокрадываться в сердце.
Дождь шуршал по земле, заглушая голос, заглушая саму жизнь.
Мы были одни; как два зверька, загнанные стихией в это ущелье, мы прижимались к холодным стенам, не находя в себе мужества посмотреть друг другу в глаза – столь великое произведение природы, дарующее нам возможность не только созерцать, но и говорить то, что невозможно выразить словами.
Я боялась не встретить в его взгляде то, что все эти дни я невольно искала в нем. Тогда я не отдавала себе отчета в том, чего я хотела и к чему я стремилась, неопытность души моей не давала мне возможности осознать всю полноту чувства, которое так внезапно зародилась в ней. А он? Что чувствовал он в ту минуту? Что творилось в душе этого человека?
Что сделали бы два взрослых, чувственных человека, безудержно влекомых друг к другу, оказавшись наедине, скрытые от всего мира таинственной силой природы и судьбы? Они бросились бы друг к другу, разрывая те незримые, глупые предрассудки и страхи, что живут в нашей голове и сковывают нашу душу! Что сделали мы, два юных человека: я – совсем девчонка, и он – молодой человек, мужчина? Мы молча стояли по обе стороны пещеры, глядя на пелену дождя, разделенные незримой стеной страха – быть непонятым, быть отвергнутым. Страха разрушить то, что уже не существовало вовсе, но в нашем сознании оставалось тонкой связующей нитью между нами – память о детской дружбе.
По инерции мы поддерживали те отношения, которые родились в детстве, мы тянулись друг к другу, находя друг в друге отражение самого себя. Но телефонные разговоры не вызывали в организме тех биохимических реакций, которые возникают наяву.
Шуршание дождя постепенно затихало, становилось светлее, и вскоре можно было четко разглядеть склоны гор, которые изредка освещало пробивающееся сквозь рваные, истощенные черные тучи утреннее солнце.
Внезапно стена, к которой я прислонилась, показалась мне ужасно холодной и я поежилась.
– Пора возвращаться, – сказала я и, оттолкнувшись от стены, вышла под золотистые солнечные лучи.
Мне казалось, я что-то упустила, какую-то важную деталь, которая уже никогда не вернется. Я будто опоздала на троллейбус и сейчас стою одна на остановке, наблюдая, как он скрывается за поворотом.
Глава 11
С того дня мы невольно стали избегать друг друга. Ничего не было сказано, ничего не было
