стала медленно покачивать меня.
– Тише, тише, – шептала она, целуя меня в лоб.
Рыдания, сотрясавшие мое тело, утихали, я потихоньку успокаивалась. Бабушка, крепко обхватив мою голову, прижимала меня к себе. Наконец я затихла. Бабушка ничего не говорила больше, а только тихонько продолжала покачивать. Мерное покачивание это убаюкивало меня.
– Бабушка… – прошептала я и всхлипнула.
– М-м?
– Мне нужно что-то сказать тебе.
Я отстранилась и посмотрела в ее добрые, все в морщинках глаза. Она ничего не сказала, а только снова обняла меня, укладывая себе на колени и поддерживая мою голову рукой.
– Бабушка, – прошептала я, – что мне делать? Я так запуталась…
– Есть ли что-то, чего разрешить нельзя? – спросила бабушка, прижимаясь щекой к моему лбу.
– Я не знаю… Я ничего не знаю… О, бабушка, почему так все сложно? Почему нас любят всегда не те?
– Как же не те? Разве могут быть «не теми» те, кто нас любит?
– Как же быть? И отпустить нельзя, и удержать…
– О ком ты говоришь, Маша?
– Да так, – вздохнула я, – просто говорю.
– Не горюй по тому, чего изменить не можешь.
– Как же понять, что можно изменить, а чего нельзя?
Бабушка наклонилась ко мне.
– А ты сделай несколько шагов и посмотри, меняется ли что-нибудь. А если нет, то и не делай больше. Значит, не от тебя зависит.
– Как бы не споткнуться… и не упасть.
– Ничего. Даже если упадешь, ничего.
Бабушка поглаживала мою голову, перебирая густые, вьющиеся пряди волос.
– Девочка моя, – шептала она, – у тебя впереди такая жизнь длинная. Интересная жизнь. Неужто убиваться надо по всяким пустякам? Так и сердца не хватит.
– А может быть, и вовсе неинтересная, – вздохнула я.
– Разве же может быть жизнь неинтересной?
– Может. Когда пустая она… и ничего нет.
– Разве может ничего не быть?
– Когда любви нет, – тихо уточнила я.
– Как же ее нет? – удивилась бабушка. – Тебя ведь любят, Машенька. У тебя есть семья…
– Нет, я не то сказать хотела… А как понять ее, любовь эту? Как узнать ее?
– А как узнать?.. Сердце тебе скажет.
– Молчит оно…
– Молчит, потому что не нашло оно еще своего.
– А если нашло, только не может выбрать?
– Это разум твой не может выбрать, а у сердца выбор один.
– Как же быть?
Бабушка глубоко вздохнула.
– Кабы люди знали, как быть…
– Бабушка, – прошептала я и, приподняв голову, посмотрела на нее, – ты счастлива?
Бабушка поцеловала меня в лоб.
– Да,
