она.
Она перечислила отличников, мы не ожидали, что следующими станут именно они, лицо и гордость класса, школы, участники городских и республиканских олимпиад, классные и школьные активисты.
Класс удивленно смотрел на них, но Таисия Венгеровна знала, что делала. Она не могла быть осведомлена о каждом отличнике в школе, поэтому, сопоставив оценки по другим предметам, сделала для себя вывод, что именно по математике у этих пятерых, стабильно учившихся на «отлично», не выходят необходимые им пятерки. Они больше всех пострадали от ответных мер Надежды Васильевны. А о том, что класс прогулял ее урок, завуч по воспитательной работе была чересчур осведомлена, но не вмешивалась в ситуацию до сего момента, так как недолюбливала прямолинейную Надежду Васильевну – две стервы с трудом уживались в одном педагогическом коллективе.
Но теперь Таисия Венгеровна посчитала, что вызов брошен ей лично, ведь ученики класса не собирались сдаваться без боя, все молчали, хоть и испытывали страх, который в этот момент объединял всех без исключения. Отличники плечом к плечу стояли с двоечниками, ребята, которых всегда ставили за отличное поведение в пример нерадивым ученикам, уравнялись с ними в правах. Теперь они также не имели права на ошибку, за которой последовал бы вызов в школу родителей и исключение со школьной «доски почета».
Если Равиль Мустаев иногда и участвовал в заварушках на переменах, то Павел Белобородов вообще являлся образцом для учеников школы. Правильное, серьезное лицо, учился только на «отлично». Даже когда все решили пойти в кино вместо урока математики, он долго и упорно отговаривал класс от недальновидного поступка, но в итоге пошел со всеми, так как не хотел выглядеть в глазах всего класса «белой вороной». Одним словом – человек будущего.
Антоша, которую на какое-то время Таисия Венгеровна оставила без внимания, проявила поползновения подойти к своему месту. Но была одернута завучем: «Анна, милая моя, встань на место, я верю, что это не ты». Другие отличники выворачивали карманы, высыпали содержимое своих ранцев на парты. Первым управился Равиль. Таисия Венгеровна без особого интереса рассмотрела его вещи – у отличников ничего лишнего, только аккуратно сложенные тетради и учебники – потом приказала сложить их обратно в портфель, даже не заглянув под его парту.
То же самое проделал Павел, сидевший на первом ряду на второй парте, следом за Равилем. Его лицо покрылось багровыми пятнами. Такого морального унижения он еще не испытывал, он представить не мог, что его, вот так, как самого отъявленного бездаря будут «раздевать» на глазах всего класса. Ему казалось, что его авторитет рухнул, карьера отличника подошла к концу… что он скажет дома родителям! Одно дело – четверка, другое – публичная экзекуция на глазах класса, и главное – он не желал сливаться с безликой толпой, он привык быть первым во всем и всегда считал себя выше других. «Вся жизнь наперекосяк», – думал он, когда неохотно выворачивал карманы брюк под неусыпным взором Таисии Венгеровны.
Слезы подступили к глазам, вот-вот польются безудержным потоком, рванут
