Кавказ, батюшка, в Нижегородский драгунский.
– Провинились, значит?
– Был грех.
– Бог судья. А где денщик ваш?
– В Чернигове дожидается.
– А вы, стало быть, в одиночку. На ночлег-то вас определили?
– Спасибо за кров и пищу.
– И вас спаси Господи. Ну, помолясь и почивать! Дело-то к утру движется.
– Слыхал я, беда у вас приключилась? – спросил Стрешнев.
– На всё промысел Божий.
– Дозвольте мне к пожарищу съездить.
– А вам-то это к чему?
– Может, помогу чем. На войне всяким довелось заниматься.
– У нас здесь, сударь, своя война. Тоже брань, но духовная. Вы не обессудьте, но мы своим миром разберёмся.
Он повернулся к углу, где стояла икона Николая Чудотворца, широко перекрестился, творя молитву. Стрешнев понял, что аудиенция закончена.
Первое Святочное утро выдалось солнечным и тихим. Степан Петрович потёр замёрзшее слюдяное окно и увидел за ним подступающий к подошве холма тёмно-зелёный лес. Вековые сосны и мохнатые ели сомкнулись, словно храня зловещую тайну сгоревшего скита.
Стрешнев потянулся, поскрёб пятернёй свой затылок. Откуда у него эта прямо-таки полицейская тяга к раскрытию всякого рода тайн и загадок? Может, надо было не в кавалерию, а в полицию идти? Представив себя в зелёном мундире с красным воротником, он передёрнул плечами, хотя уважительно относился к графу Кочубею [13].
– Однако пора утренние экзерциции делать, – сказал он себе, доставая тяжёлый кирасирский палаш.
Выйдя в одной рубахе из тесной кельи на морозный утренний воздух, принялся разминать кисть, попеременно выписывая клинком восьмёрки то правой, то левой рукой. Левой получалось хуже, потому что давала знать рана, полученная около двух месяцев назад в Саксонии.
Через пять минут Степан Петрович вспотел, удовлетворено воткнул палаш в снег, скинул рубаху и принялся обтираться снегом.
На завтрак гостю подали жбан монастырского квасу, оладьи со сметаной. За столом сидели монахи усталые после ночного бдения, но радостные. Сын Божий родился! Гость чувствовал, как вместе с монастырским квасом в него вливаются силы.
Они вышли вместе с Архипкой.
– Хорошо тут у вас! – с удовольствием вдыхая лесной морозный воздух, молвил штабс-ротмистр. – Пойду-ка, прогуляю своего Серого, – направился он к конюшне.
Отдохнувший конь резво полетел с холма прямо к стене деревьев. Вскоре Стрешнев подъехал к тому месту, где ночью повстречал монахов. Бесснежная и безветренная ночь сохранила следы, уходившие в чащу.
У обгоревших развалин скита он спешился. Мёртвые козлиные глаза безучастно смотрели на него, и Стрешнев подумал, что для роли нечистого это животное явно не годится; глуп, к тому же травояден. Уж дьявол – охотник за людскими душами, если следовать классификации Линнея [14], отъявленный хищник. Скорее волк, от клыков которого гибнут в первую очередь больные и слабые. Ежели
Первый русский министр внутренних дел.
Карл Линней (1707–1778) – шведский биолог, создавший систему классификации живых существ.
