и смотрела на живую легенду их мест. Волк позвал с собой после ее слов… неужели он хочет ответа от Хозяина?
Медведь отозвался не сразу. Пару минут он просто лежал, наслаждаясь теплом камня и солнечными лучами, которые гладили его мех. Наконец поняв, что волк уходить не собирается, он потянулся и спустился с камня, подходя чуть ближе и рассматривая гостей. Медведь был крупнее самых больших зверей, которых раньше видела Заря, даже волк, который доставал ей головой до локтя казался рядом с этой темной тушей щенком. Вернувшись к камню, медведь сел и почесал спину, а затем, почти человеческим жестом, подозвал людей ближе к себе, указав на незаметные в густой траве пеньки, на которые можно сесть.
– Что ты хочешь услышать? – голос зверя был очень низким, глубоким и неторопливым.
Знахарка покрепче прижала к себе дрожащего сына и сделав пару шагов вперед, сглотнув ответила:
– Здрав будь, батюшка. Я… призвала силу четыре весны назад. Зимой. Просила за суженого. И за мою любовь, и за жалость. Сила на три части и поделилась. Не думала я что за троих прошу. И суженый… к тебе сейчас обратился с вопросом. Видимо не понял зачем его с человеком связало. А я… благодарна… Будет с кем перемолвится добрым словом. Растерялась я сначала. Пустоцветам как я выбирать не приходится.
Лисенок выглянул даже из юбки услышав такие слова. Суженый? Этот? Мальчишка открыл рот смотря попеременно на волка и медведя. Разговор не о шалости, вот и страх ушел. Ух какой большой! Интересно как! Только что это мама плачет?
По щекам знахарки текли непрошеные, редкие, злые слезы.
– Эльнармо. Не зверь. Но и не такой как я, и не такой как ты, – пробасил медведь с интересом рассматривая женщину и ее ребенка, которого он приметил только сейчас, – Пятнадцать зим назад он появился здесь. Попросил остаться и я разрешил ему это. Он забыл. Специально или случайно, кто он на самом деле.
Волк с интересом прислушивался к разговору, пытаясь понять отдельные слова по тону или выражению лиц. Поняв, что это бесполезно, он начал обходить камень по кругу. На нем, так же как и на камнях, к которым знахарка привела сына учиться, виднелись летящие эльфийские символы.
– И кто он? – удивившись собственному нахальству спросила женщина. – Я плохо его понимаю, но он мне не кажется опасным. И я не отказываюсь от Дара Леса, – добавила она чуть опасливо погодя.
– Tanale, Elenarmo?27 – огромный зверь повернулся, ища взглядом волка, который похоже читал витиеватые надписи.
– Nauta?28 – Эленармо поднялся, упершись передними лапами в камень, чтобы разглядеть руны, на Хозяина он даже не повернулся.
– Se meringole29, – кивнул медведь и опять повернулся к женщине, – Лес велик и могущественен. Он дарит и забирает, но…, – зверь задумался, пытаясь решить как сказать глупой женщине, которая стоит перед ним, что то, что произошло тогда в зимнем лесу не имело к Лесу никакого
Покажешь ей, Эльнармо?
Надо?
Она должна знать правду.
