форели и свято верила, что кризис пройдет когда-нибудь и «диссер» ей непременно пригодится. Деньги Машу Терентьеву не очень-то и интересовали всегда. Мама и папа у нее были на пенсии, а это, как не крути, стабильность. Даже в кризис. Тем более, папа – отставной генерал. Плюс закалка времен перестройки.
– Не переживай, дочка! Мама у нас так навострилась в те годы курицу делить на шестнадцать частей, что мне с ней ничего не страшно! Проживем! И тебя выучим. Пиши свой диссер, и в ус не дуй! – решил Машин папа.
Вот Маша и писала. И увольняться не собиралась. В обед они в лаборатории согрели чай, достали баранки и поговорили «за жизнь».
– Машенька! Сокращать тут никого не будут, можете не бояться, – сказал Иван Иванович. – Более того, кто-то должен за всем этим хозяйством следить. Техник Михал Ильич говорил мне на днях, что ему даже немного зарплату повысили, за счет того, что из первой и пятой лабораторий техники уволились. Он теперь и их участки обслуживать будет. Значит, закрыть – не закроют. Правда, как платить будут – не знаю. В производстве и переработке чуть лучше дела, а у нас все лаборатории на ладан дышат…
Посидели в тишине, помолчали. Настя вспомнила, как раньше они устраивали посиделки – места всем не хватало! И гвалт такой стоял, что любопытные мимо пройти не могли. Вместе с техниками и уборщицей тетей Галей их было почти два десятка сотрудников в лаборатории. И вот, осталось только трое…
– Трое в лодке, не считая рыбы… – Настя с хрустом сломала сушку. – Иван Иваныч, а что с кои нашими?
– Ну, они теперь точно долго не нужны будут никому. Пока не гонят меня с ними, маленький бассейн так и будет для них, но если попросят отсюда, я пока даже не знаю, что делать буду. Меня ж, как внучки родились, дома из кабинета, считай, выперли. Два аквариума там остались, но этого мало. Ладно, девчонки, пока никто не гонит – не будем и голову ломать на эту тему! Но работу искать надо. Это теперь так, хобби…
Работу Настя взялась искать сразу же. Но легко сказать – «искать». Это даже не иголка в стогу сена. Там, если уж так заявляется, эта иголка точно есть, и если хорошо искать, то может и попадется. А вот работа в кризис – это просто катастрофа. О работе по специальности можно и не мечтать. Тут уж не до профессии. Тут надо думать, как заработать сразу и сейчас. То есть работа нужна такая, которая пусть не много, но будет давать ежедневно.
– Стоп! Что значит «не много»? – спросила сама у себя Настя. Она в последнее время, как бабка старая, любила рассуждать вслух. – Это «не много» не даст ни за квартиру заплатить, ни долги отдавать.
Но все это были лишь мысли вслух. Пока что ни о какой работе речь не шла, хотя Настя и готова была на любую.
У Никиты кризис и вынужденная трезвость вызывали вспышки дикой ярости, во время которых он крыл в сто семь этажей правительство, законы, страну, политиков известных и не очень. Когда ярость сходила на нет, он начинал брюзжать,
