(ГУМЗ). В отчете НКЮ VII Всероссийскому съезду Советов говорилось: «Деятельность Главного управления местами заключения в первые 7–8 месяцев после Октябрьской революции как бы замерла, застыла, сведясь к переписке с местами; на местах же ограничились назначением комиссаров тюрем»[90].
С установлением советской власти на местах Советы и Военнореволюционные комитеты получили право назначать в тюрьмы комиссаров для контроля за деятельностью тюремной администрации. Таким образом, в первые месяцы после революции тюрьмы подчинялись местным Советам, а организация управления тюремным делом на местах в силу отсутствия единой практики отличалась большим разнообразием.
В Западной Сибири, например, вместо тюремной инспекции была образована коллегия по управлению местами заключения. Хозяйственной жизнью тюрем управлял тюремный комитет (не менее трех человек), все вопросы решались коллегиально[91].
В апреле 1918 г. при Омском облсовнаркоме создали тюремный отдел и областной комиссар по тюремным делам обратился с просьбой ко всем прочим отделам облсовнаркома делегировать своих представителей в тюремную коллегию «для совместного вырешения вопросов принципиального значения в связи с циркулярами, телеграммами и распоряжениями Главного управления местами заключения…»[92].
По мнению исследователя А. С. Кузьминой, практически до мая 1918 г. на местах мало продвинулись по пути реорганизации тюремного дела. Губернские тюремные коллегии и отделы решали лишь незначительные организационные вопросы, почти не внеся изменений в состав тюремных служащих.
Новый период становления советской исправительно-трудовой системы начался в 1918 г. после выхода левых эсеров из состава Совнаркома[93] и образования Центрального карательного отдела вместо ГУ М3. В циркуляре от 24 мая 1918 г. говорилось: «Наша цель – перелом не только во всей системе управления местами заключения, но и в самой постановке отбывания наказания. И ясно, что такой перелом возможен только при теснейшем сотрудничестве центральных и местных органов»[94].
Функции губернских тюремных инспекций передавались местным карательным отделам, входившим в состав губернских комиссариатов юстиции. Заведующие губернскими карательными отделами назначались местными Советами, но право их утверждения оставалось за Центральным карательным отделом.
Важнейшей задачей перестройки мест заключения стала организация общественных работ заключенных. Лишение свободы в сочетании с общественно полезным трудом могло осуществляться как в тюрьмах, так и во вновь создаваемых сельскохозяйственных колониях. В первых циркулярах заметно прослеживается стремление избавиться от тюремного духа и атрибутов старой карательной системы. Вместе с тем тюрьмы были сохранены как орудие подавления классовых врагов и уголовного элемента[95].
Реформа тюремного дела в Сибири была осуществлена не сразу. Мятеж чехословацкого корпуса, начавшийся 15 мая 1918 г., когда белогвардейские
Тюремное дело в РСФСР: Отчет Центрального карательного отдела НКЮ VII съезду Советов. М., 1920. С. 1–2.
Там же. С. 13–14.
См.: История советского государства и права (1917–1920 гг.). Кн. 1. С. 131.
Там же.
